Над залом взлетел лес рук.
— Единог… — начал Вельзевул и тут же оборвал сам себя: — Астарта, а ты? Ты что, воздержалась? — Он с изумлением взглянул на все так же прекрасную демоницу, осторожно примостившуюся в уголке на самом кончике стула. Демоница была какой-то странной — тихо сидела, мечтательно полузакрыв глаза и невпопад отвечая на обращенные к ней вопросы. Окружающие понимающе переглядываясь, не трогали несчастную — всем было известно, что в секторе соблазнительниц проклятый всеми чертями сюрвайвер задержался дольше всего, пробыв там чуть ли не половину времени, проведенного в аду.
— Нет… Не воздержалась, — открыв затянутые какой-то странной, томной поволокой глаза, с изрядной задержкой отозвалась Астарта. — Я против…
— Против? — От изумления Вельзевул даже потряс головой и поковырял длинным когтем в мохнатом ухе, решив, что ослышался.
— Да, против! Наоборот, призывать… Еще и еще!!! Венечку… Как только он зашел в своем камуфляже, с дробовиком наперевес… Я уже приготовилась вернуться в пламя, но он сказал, что настоящий мужчина женщин не обижает…
— И что?
— И не обидел, — мечтательно выдохнула демоница.
— Кхм… — откашлялся Вельзевул. — В общем, за законопроект проголосовали почти единогласно. Принято! — Третий вопрос повестки дня — ремонтные работы. Как докладывают строительные бригады дэвов, реставрация главного дворца его темнейшества займет еще не менее…
— Слушай, а Веня-то где? — лихо опрокинув в себя очередной стакан водки, заинтересовался Геннадий Валерьевич Вешцов, обеспокоенный отсутствием друга. — Третий тост уже пропускает. Непохоже это на него.
— Отлить, наверно, пошел… Или отдыхает, — откликнулся Филимон Матвеевич Карасиков, для краткости за возраст и охотничий опыт прозываемый Дедом. — Третью бутылку приканчиваем, вот и утомился человек…
— Да что ему эта доза, — решил постоять за честь друга Гена. — Он ее небось и не заметил-то! Ему, чтобы устать, раз пять по столько требуется!
— А вон и Веня идет, — не поддержал беседу Дед. — Я говорю же, отлить ходил. Хотя нет, — приглядевшись, поправился Филимон Матвеевич. — Мешок какой-то прет, тяжелый, похоже.
Молча подтащив к небольшому костерку свой и впрямь, кажется, весьма тяжелый и необычной формы и размеров груз, Лавочкин сбросил его с плеча и, тяжело выдохнув, немедленно ухватил наполненный стакан. Выпил его так же молча, потом с некоторой осторожностью сел на свое место, отрезал кусок копченого сала и с удовольствием его съел.
— Ну где ты был? — не выдержал наблюдавший за этим Гена. — Куда ходил? Четвертый тост, между прочим, пропускаешь! И что это у тебя такое? — Он кивнул в сторону сброшенного Веней груза.