Кулеча с Семейкой уже давно ждали ее и встретили упреками. Она только тихо рассмеялась и прыгнула в приготовленный ими бат. Семейка с Кулечей, став с шестами на носу и корме, оттолкнулись от берега.
Завина не заметила, что за ней до самой рощи следовал в отдалении Канач. Став за ствол тополя, он слушал, о чем они говорят, и был изумлен до крайности, когда понял, что пленники собираются бежать.
— Стой! Причаливай назад! — прокричал он, едва бат скользнул от берега, подхваченный течением.
Увидев, что лодка продолжает удаляться вниз по темной реке и беглецы не отзываются, он кинулся к балаганам и поднял на ноги воинов.
В погоню с Каначом вызвалось трое ительменов. Взяв копья и луки, а также несколько смоляных факелов, они сбежали к реке и столкнули на воду узкую длинную лодку. Вспенив воду, лодка перерезала стрежень и понеслась по течению вслед за батом беглецов.
Заметив погоню, Кулеча вначале растерялся и предложил Семейке остановиться, но подросток прикрикнул на него, пообещав лучше опрокинуть бат, чем снова попасть в руки преследователей, и Кулече, который, как и все камчадалы, не умел плавать, не оставалось ничего другого, как яростно налечь на шест.
Вот когда Семейке пригодилось его умение править батом! Стараясь не задеть сидящую на дне лодки Завину, он кидал шест далеко от кормы вперед и, вонзив его в речное дно, почти повисал на нем, толкая бат изо всех сил вперед, в темноту. Кулеча, стоя на носу, также не жалел рук, видя, что их спасение теперь — в ловкости, с какой он правит лодкой, вовремя отводя ее от темных островков, то и дело возникавших впереди.
— Скорее! Скорее! — торопила Завина. Сидя лицом к корме, она видела, что преследователи медленно, но неуклонно приближаются к ним.
Когда тьма совсем сгустилась, на носу лодки преследователей вспыхнул факел. Теперь окутавший землю мрак, казавшийся беглецам спасительным, должен был погубить их. У них не было факела, и когда тьма стала непроницаемой для глаз, им каждую минуту грозила опасность налететь на невидимую отмель и застрять на ней либо удариться о берег какого-нибудь островка.
Кулеча неожиданно резко повернул бат влево, и лодка влетела в тихую протоку, застыла под навесом ветвей. Было видно, как преследователи пронеслись мимо. Свет факела, должно быть, ослепил их, и они не заметили маневра беглецов.
— Кулеча, — сказал Семейка, увидев, что опасность миновала. — У тебя будут две самых толстых и красивых жены. Ты самый умный и хитрый ительмен. Понял?
— Кха! Понял! — отозвался польщенный камчадал.
Выведя бат из протоки, они теперь как бы крались по реке вслед за преследователями, держась на свет их факела, готовые в каждую минуту снова нырнуть во тьму и отстояться в какой-нибудь из проток.