Случалось, кипит душа от гнева и злобы, сжимаются невольно кулаки, кровь ударяет в голову, а надо терпеливо выслушивать излияния какого-нибудь прохвоста, поверяющего свои заветные мысли о том, как, бог даст, одолеют смуту, утихомирят голытьбу.
Только однажды, не стерпев, Данилка, с ненавистью глядя в маленькие, потонувшие в мясистом лице, хитрые глаза, холодно, спокойно сказал — словно отрезал:
— Скоро вас, живоглотов, возьмем к ногтю. Азин вас и причастит, и грехи отпустит.
И, глядя, как отпрянул звероватый человек с окладистой бородой, громко расхохотался:
— Что, идол, глаза вылупил? Не ждал?
Этот случай чуть не имел печальных последствий. Бормоча ругательства, кулак, выслушав Данилку, исчез и через несколько минут вернулся с двумя такими же угрюмыми, накаленными злобой бородачами, как и он сам. Но Данилки уже и след простыл. Наскоро одевшись и захватив короб, он, как только кулак вышел из избы, выскочил за ним и задами выбрался из села, ушел в лес. Только отойдя далеко от села, Данилка перевел дух. Нет, это была непозволительная роскошь — позволить себе хоть однажды вы- плюнуть в лицо врагу все, что клокотало в нем.
Переходя из села в село, шатаясь по базарам, встречаясь с крестьянами, солдатами, бабами, охотно вступающими в разговор с веселым парнем, Данилка постепенно, по крупицам собирал ценнейшие сведения. Память у него была крепкая. Он легко запоминал номера воинских частей, фамилии офицеров, командующих ими, названия населенных пунктов. Кое-что для верности записывал, а бумажку прятал в надежное место — в воротник пиджака, каждый раз распарывая его и затем аккуратно зашивая по шву.
В одной деревне Чирков столкнулся с под» выпившим солдатом. Полк, в котором служил солдат, несколько дней назад прибыл на этот участок фронта. Солдатам обещали перед наступлением выдать новое обмундирование вместо заношенной, истрепанной формы, которую они носили до сих пор. И вот солдат щеголял в новых сапогах.
Из мельчайших подробностей и, казалось бы, незначительных штрихов постепенно складывалась довольно ясная картина происходящего. Тыл белых на большом участке жил напряженно, лихорадочно, по дорогам передвигались военные обозы, подвозились боеприпасы. Данилка пытался прощупать район сосредоточения войск — он не сомневался, что белые собирают ударный кулак для наступления, — но это ему не удавалось сделать, не хватало данных. Надо бы еще побродить, по» слушать да выспросить, но приближался день, когда он, по уговору с Азиным, должен вернуться. В этот день Азии будет ждать его в штабе дивизии. Задерживаться нельзя: сведения, уже собранные им, нужны штабу. Азин строго предупредил, чтобы он вернулся в срок. Поколебавшись, все же Данилка решил, что приказ нарушать не имеет права. Если комдив найдет нужным, пошлет его снова в разведку. А сейчас пора собираться в обратный путь.