— Хорошо, мадам, я знаю, что веду себя очень глупо. Но я так давно берегла этот пустячок, эту крохотную булавку, что мне она стала дорога. Наверное, она потерялась, и я должна смириться, хотя смеяться, как вы, не могу. Что ж, я сейчас встану и оденусь.
— Вам лючше лежать, сколько можно, — проговорила мадам. — Но как ви хотель, — добавила она, видя, что я встаю.
Еще не успев полностью одеться, я спросила:
— Из окна вид красивый?
— Нет, — ответила мадам.
Я выглянула и увидела мрачный двор колодцем, в одной из четырех каменных стен которого было мое окно. Не пригрезилось ли мне все?
— Эта гостиница… — начала я в замешательстве. — Но гостиница ли это? О, это так похоже… это же внутренний двор в Бартраме-Хо!
Мадам всплеснула своими громадными руками, сделала фантастическое па и разразилась смехом в нос, похожим на крик попугая. А потом сказала:
— Дражайший Мод, разве не лёвки трюк?
Я была настолько поражена, что, онемев, только глупо озиралась вокруг, чем вызывала у мадам новые взрывы смеха.
— Мы в Бартраме-Хо! — выговорила я. — Как же это?
Ответом мне был все тот же смех. Мадам пустилась в свой вальпургиев танец, столь ей удававшийся.
— Я ошибаюсь — ведь так? Что это?
— Разюмееться, все только ошибка. Бартрам Хо совсем как Дувр — это известно всем филёсоф.
Я молча села и стала смотреть в темный глубокий колодец, пытаясь осознать действительность, понять, что все это значит.
— Хорошо, мадам, наверное, вы сумеете убедить моего дядю в вашей преданности и сообразительности. Но мне кажется, что его деньги потрачены впустую, а его указаниями вы пренебрегли.
— Ах! Не важно. Он меня простит. — Мадам захохотала.
Ее тон испугал меня. Ощущая какую-то неясную, но повергавшую в дрожь опасность, я начинала думать, что она действовала по макиавеллиевским указаниям своего господина.
— Значит, вы привезли меня обратно по распоряжению моего дяди?
— Разве я так сказаль?
— Нет. Но сказанное вами ничего другого означать не может, хотя я не в силах поверить этому. И зачем меня привезли сюда? В чем цель обмана… трюка? Я узнаю. Невозможно, чтобы мой дядя… мой родственник, джентльмен, участвовал в столь постыдной интриге.
— Сначала ви позавтракаете, дорогая Мод, а потом расскажете все вашему дяде, мосье Руфин, и послюшаете, что он скажет о моем столь чьюдовищни действий. Какой ерюнда, дьетка! Ви разве не понимать, что слючаются вещи и меняют планы вашего дяди? Разве ему не грозит арест? Bah! Ви все еще дьетка, ви не разюмнее дьетки. Одевайтесь, я похляпочу про завтрак.
Я не могла разобраться в интригах, жертвой которых оказалась. Почему меня так бесстыдно обманывали? Если было решено, что я должна оставаться здесь, для чего меня так далеко увозили, якобы отправляя во Францию? Почему доставили обратно тайно? Почему поместили в неудобной, нежилой комнате, на одном этаже с той спальней, в которой умер Чарк? В комнате, что была не с фасада дома, но смотрела в глубокий, заросший травой двор, который походил на заброшенное городское кладбище?