Включение в текст Декларации статьи 9 означало признание обеими сторонами невозможности заключить в этот момент мирный договор по причине выдвижения японской стороной неприемлемых для Советского Союза территориальных требований, которые советская сторона удовлетворить отказалась. Что же касается упоминания в статье 9 о готовности Советского Союза в будущем передать Японии острова Хабомаи и Шикотан, то эта передача мыслилась советским руководством как односторонний дружественный жест Советского Союза, готового поступиться частью своей территории во имя добрых отношений с Японией.
Однако подобный "жест доброй воли" как вскоре выяснилось, не был (как это неоднократно случалось и ранее) по достоинству оценен Японией, а был воспринят ею как возможность еще больше увеличивать свои территориальные претензии.
Намерение советской стороны преподнести Японии авансом "подарок" в виде части собственной территории явилось, как показало время, политически опрометчивым и неоправданным шагом руководителей нашей страны, не имевших, строго говоря, ни юридического, ни морального основания превращать территорию страны в предмет дипломатического торга.
Необоснованность и недальновидность этого намерения стала очевидной уже в течение двух-трех последующих лет, когда японское правительство вопреки духу Совместной декларации стало в своей внешней политике проводить курс на упрочение военного сотрудничества с США и увеличение самостоятельной роли Японии в американо-японском "договоре безопасности", имевшего вполне определенную антисоветскую направленность.
Не оправдались надежды советского руководства и на то, что его обещание "передать" Японии два острова побудит японские правительственные круги к отказу от дальнейших необоснованных территориальных притязаний к нашей стране. Искаженно толкуя содержание Совместной декларации и подменяя закрепленные в ней договоренности высших руководителей Советского Союза и Японии более ранними и утратившими значимость рабочими документами типа переписки заместителей министров обеих стран, японские дипломаты стали ловчить: в заявлениях МИД Японии появились утверждения, что де нормализация японо-советских отношений не кладет конец, а наоборот, предполагает дальнейшие переговоры по "территориальному вопросу" и, что де Декларация 1956 г. не подводит черту территориальному спору двух стран, а наоборот, предполагает продолжение этого спора по таким островам Южных Курил как Кунашир и Итуруп.
Все эти недружественные и непорядочные маневры японской дипломатии побудили советское руководство в январе 1960 года, когда японский премьер-министр Нобусукэ Киси подписал в Вашингтоне заведомо антисоветский "договор безопасности", внести коррективы в свою позицию по отношению к Японии. Эти коррективы были изложены в трех памятных записках, направленных Москвой японскому правительству в январе-апреле 1960 г. (док. №№ 68, 68/б/в). Так в памятной записке от 27 января 1960 г. указывалось, что в результате заключения Японией военного договора с США, "складывается новое положение, при котором невозможно осуществление обещаний советского правительства о передаче Японии островов Хабомаи и Сикотан", ибо "советское правительство не может содействовать тому, чтобы передачей Японии островов Хабомаи и Сикотан, принадлежащих СССР, была расширена территория, используемая иностранными войсками.". В другой памятной записке от 24 февраля 1960 г. подчеркивалось, что Советский Союз считает "территориальный вопрос решенным "соответствующими международными соглашениями", под которыми имелись в виду и Ялтинские договоренности 1945 г., и Сан-францисский мирный договор, и другие документы, подписанные представителями Союзных держав. То же самое было твердо заявлено и в записке советского правительства от 22 апреля 1960 г., где, между прочим, указывалось, что "территориальный вопрос между СССР и Японией решен и закреплен соответствующими соглашениями, которые должны соблюдаться".