С минуту я стоял в холле, прислушиваясь к странному ощущению, какой-то вывихнутости в теле. Я чувствовал себя побежденным. Все, что Конни успел за девять часов, все оказанное и, в какой-то степени, завоеванное им доверие если не исчезло в одночасье, то, во всяком случае, уменьшилось до ничтожных размеров. Его жене — оказавшейся вовсе не тем смиренным существом, какое описал Конни, — хватило пяти секунд, чтобы прикосновением теплой и мягкой ладони и парой слов заключить со мной пакт. Ей не требовалось натянуто изображать доверительность и сулить что-то, кроме заботы и одобрения. Ее подход не был ни изощренным, ни особо мастерским, он был просто человечным — но все же неожиданным, как и многое в отношениях мужчин и женщин.
Я обнаружил их у письменного стола. Анита обняла Конни за плечи, словно старика, нуждающегося в помощи.
— Дай ему большую синюю таблетку из конверта.
— Что это? — спросила Анита.
— Депрессант. Ему надо поспать.
Она отпустила мужа, достала маленький конверт, из него — синюю таблетку и посмотрела на нее:
— Можно нам стакан воды?
Я принес воды, Анита дотащила Конни до дивана и развернула так, чтобы он мягко опустился на него. Конни вытаращил глаза, губы растянулись в странной гримасе, как будто вся мускулатура лица застыла в судороге. Но он явно был готов сдаться. Анита протянула ему синюю таблетку на раскрытой ладони, и Конни приоткрыл рот ровно настолько, чтобы принять пилюлю, запил ее водой — отрыжка едва не испортила дело, но в конце концов Конни проглотил таблетку, выпрямился и застыл, глядя прямо перед собой с идиотским выражением лица.
— Я здесь, — сказала Анита, — я никуда не ухожу.
Она погладила его по спине, посмотрела на меня, натянуто улыбаясь, и мы стали молча ждать, что произойдет. Не прошло и пары минут, как судорога отпустила, лицо обрело новое выражение — сначала Конни стал похож на старика, но когда веки опустились, лицо стало спокойным и гладким, как у ребенка. Анита уложила его на диван и укрыла пледом: там Конни мог и поспать.
— Вы ели? — спросила она.
— Он съел пиццу.
— А вы?
— А мне надо выпить. — Я вышел в холл за бутылкой виски, которая лежала в кармане плаща. — Не хотел ему показывать.
— Ты знаешь, чего он наглотался?
— Не точно, — ответил я. — Но я знаю дилера. Ему можно верить. Румын.
— Конни его знает?
— Его все знают.
Я вышел в кухню и поставил бутылку на небольшой стол, покрытый клеенкой. Анита следовала за мной.
— Хотите? — предложил я.
Она кивнула.
В конторе она была как дома и быстро нашла две стеклянные плошки с чайными свечками, зажгла их и поставила на стол. Мы чокнулись и выпили.