Добравшись до парикмахерской, я обнаружил закрытую дверь. В окне виднелся экземпляр «Джентльменов», выцветший от тех немногих лучей солнца, что достигали витрины. Едва я успел заметить это, как появился парикмахер и отпер дверь со словами: «Тебе повезло, до обеда я свободен». Он уходил наблюдать прохождение Венеры по диску Солнца — событие, полностью ускользнувшее от моего внимания.
Мы вошли, он включил свет и указал на кресло, затем укрыл меня клеенкой и даже закрепил на шее бумажную полоску. Все происходило очень быстро, движения парикмахера были привычными, но все же мысли его были полны астрономических наблюдений. Прохождение выглядело как «маленькая точка у нижнего края солнца». Этой первой фразы хватило, чтобы запустить мотор. Рассказывать о необычайном явлении можно было бесконечно, и, повествуя, цирюльник орудовал ножницами, не интересуясь моими пожеланиями, как стригут постоянного клиента, который давно не заглядывал в парикмахерскую.
Того, кто не любит сидеть в кресле парикмахера, любительские рассказы об астрономии могут неплохо развлечь и даже позволить взглянуть на собственные муки словно бы с иного расстояния. Собственно говоря, подобные муки человек испытывает в кресле дантиста. Это отвращение, подчас перерастающее в самую настоящую панику, вызвано необходимостью некоторое время сидеть без движения в кресле, словно в плену, лишившись возможности выбора, возможности отказаться от процедуры, коль скоро она началась. Но это лишь одна сторона дела. Немаловажно и то, что в чужих руках оказываются самые прочные из наших останков: волосы и зубы, способные тысячи лет пролежать в захоронении. Именно по этой причине беззубые и безволосые могут казаться людьми вне времени, свободными от тщеславия, страстей, увлечений и всего прочего, что держит нас в жизни и порой повергает в такое невыносимое, такое дьявольское отчаяние.
Мы с Мод наблюдали солнечное затмение в феврале восьмидесятого с чердачного балкона в ее доме. Оно продолжалось четыре минуты и восемь секунд, и мы успели замерзнуть: оба выскочили, накинув пальто на голое тело. С тех пор прошло много лет, и почти все астрономические явления оставляли меня равнодушным.
Парикмахер говорил о небесных телах, пока не окончил стрижку, которая изменила меня до неузнаваемости. Вышло вовсе не так, как я хотел. Мне даже не представилось возможности вставить слово о книге, насчет которой он якобы так хорошо осведомлен. Например, рассказать, почему у нее нет продолжения. Поблагодарив и расплатившись, я остановился у витрины и спросил, указывая на нее: