Механик достал из кармана горсть продолговатых семян и рассыпал их под импровизированной кроватью.
– Это модифицированный бамбук, его молодые ростки, размером в десять сантиметров, добавляют в салаты в ресторанах, наверняка ты сам заказывал такой. Мягкий, сочный, сладкий… Но вот когда ростки вырастают сантиметров пятнадцать-двадцать, то они становятся жёсткими. Ты будешь умирать два дня, за это время ростки отвердеют и будут прорастать сквозь твоё тело. И что самое интересное, два дня ты будешь жить, так, по крайней мере, говорят статьи про древние казни. Я вообще-то хотел убить тебя по-другому, но не нашёл приспособлений, ну да ты не последний, ещё испробуем.
– Сумасшедший! Маньяк! Отпустите меня! – завопил Филдс и задёргался. – Отпустите! Я заплачу, заплачу, сколько хотите! Заплачу много! У меня куча денег!
– Ну раз у тебя куча денег, так купил бы себе шлюху и трахал бы её во все дыры! Купил бы целый бордель! Что тебе мешало?! Что?! – Молчун склонился над Филдсом и орал в ответ ему в лицо. – Зачем ты насиловал детей?!
Молчун замолчал и отошёл, приложил ладонь к виску, а потом стал водить пальцами за ухом, там, где находился имплант. Иногда боль была такой, что мутилось в глазах.
– Половинка, принеси из машины продукты и воду, что-то я проголодался.
Фелиция не обманула, ростки бамбука проросли в первый же день к вечеру, а за ночь поднялись на десять сантиметров. Молчун вырвал один росток и показал Филдсу, что лежал с заклеенным ртом, но тот не отреагировал, не то смирившись со своей участью, не то, просто уже не соображая, что происходит. Механик ножом срезал верхушки ростков наискось, так, чтобы ростки оказались заострёнными, и удовлетворённо покивал.
Ночью Молчуна разбудило мычание, это Филдс ерзал и пытался позвать на помощь, ростки бамбука доросли до его спины и уже упирались в плоть.
– Начинаешь умирать? – ехидно спросил он у Филдса, склонившись над ним в темноте. – Моли Бога, чтобы он послал тебе в следующей жизни прощение. И думай о том, что если бы не твой стручок и необоримая похоть, жил бы себе поживал, да деньжат наживал. Хотя с такими друзьями, как у тебя, не факт.
Как и обещал Молчун, Филдс умирал два дня. Всё это время Половинка не выключал камеру, поставив её на небольшой штатив.
На следующий день запись попала на стол Фелиции Воронофф, которая хоть и через силу, но всё же посмотрела ужатую по времени запись казни насильника. Вечером того же дня она передала кейс с вознаграждением приехавшему на встречу Молчуну.
– Надеюсь, вы не забыли мою маленькую просьбу? – спросил Молчун на прощание.