Собеседник деда подошел, остановился между нами. Вопросительно посмотрел на меня:
– Петр Хрумов?
– Да.
Он покачал головой, будто не мог поверить словам.
– Как ты понимаешь, Крей, с тебя ящик вина, – заметил дед.
Седовласый кивнул, с жадным любопытством изучая мое лицо.
– Вы ведь даже не биологические родственники… Простите. Я Крей Заклад, сотрудник Торговой Лиги.
Мы пожали друг другу руки.
– Я вас покину на некоторое время. Это будет правильно, – решил Крей.
– Крей Завсклад, – насмешливо сказал дед, когда сотрудник Лиги удалился. – Оптимисты наивные. Живут сотнями лет, а ума не нажили. Он не верил, что ты сможешь меня найти. Даже спорил. Представляешь?
Я кивнул. Мы так и стояли, нелепо отводя глаза и не решаясь заговорить первыми.
– Давай я тебя вина налью…– дед вдруг засуетился. – Они тут знают толк в радостях жизни… такие милые, в сущности, люди…
Он повернулся к столу, как-то дергано, неловко, каждое движение было слишком размашистым, сильным, дед не мог соразмерить свое новое тело с наложенным старостью стереотипом…
– Дед! – закричал я, бросаясь к нему. – Дед!
И обнял он меня слишком сильно, забывая, сколько силы теперь в его теле, щедро отпущенной Вратами силы и молодости…
– Дед, как я рад, что ты стал таким…– прошептал я. – Черт, я за это готов полюбить Тень… Если вернешься в университет лекции читать, на тебе все студентки повиснут…
– Тихо! Не скажи при Маше – а то будут мне и лекции, и студентки…
Мы переглянулись.
Да чему я, в конце концов, удивляюсь?
– Заметано, – согласился я.
– Простите, что прерываю ваш глубоко личный диалог…
Я обернулся, еще не отпуская деда. Рептилоид сидел у наших ног с обиженным видом любимой собаки, на которую вдруг перестали обращать внимание.
– Привет, Карел, – сказал я.
– Рад встрече. Скажи, Петр, твое отношение ко мне не ухудшилось после того, как я перестал служить временным хранилищем для Андрея Валентиновича?
Присев на корточки, я коснулся мягкой серой чешуи. Протягивать руку было нельзя – это слишком походило бы на «дай лапку, песик!».
– Я очень тебе рад, счетчик, – сказал я. – И не обижайся на «счетчика». Это комплимент. Ты ухитрился сосчитать самую важную для меня задачу – и сохранить результат. Помнишь, ты спрашивал, как люди примут вашу расу? Я не знаю, как люди… я – твой должник. Или друг. Как тебе больше нравится.
Привстав на задних лапах, счетчик вытянулся к моему уху. Шепот был едва уловим.
– Звезда, которую вы называете Спика. Газовый гигант – он один в системе. Газовый гигант, опоясанный кольцом.
Меня обдало жаром. Это был не просто жест отдельного рептилоида по отношению к отдельному человеку.