В это время люди, предостерегавшие герцога, пошли с тем же к королю, воспользовавшись минутой просветления у его величества. Ему указали на разницу между запасами золота у частных лиц и в государстве, где оно, проскальзывая меж пальцев герцога и королевы, словно падало в бездонную бочку. Ему советовали напрячь слух, и он услышал крики толпы; ему советовали открыть глаза, и он увидел, что нищета, от которой страдало столько народу, докатилась и до дворца. Он навел справки и узнал, что творится нечто неслыханное. Он велел позвать гувернантку своих детей, и она ему сказала, что принцы подчас лишены самого необходимого, бывает, она оказывается в затруднительном положении, не зная, во что их одеть и чем накормить. Он позвал к себе герцога Аквитанского, — ребенок пришел полураздетый, да к тому же еще и голодный. Король тяжело вздохнул, порылся в карманах, чтобы дать денег гувернантке, но, ничего не найдя, отдал ей для продажи золотой кубок, из которого он только что пил.
Вместе с рассудком к больному королю вернулась на некоторое время и энергия. Он отдал приказ о созыве совета: требовалось немедленно найти средство для спасения государства. Не сказав никому ни слова, он письменно пригласил герцога Бургундского на совещание. Тому только этого и нужно было.
На следующий день он выехал в сопровождении восьмисот человек из Арраса и двинулся на Париж.
Прибыв в Лувр, он получил письма, где объявлялось, что королева и герцог Орлеанский, прослышав о его прибытии, покинули Париж; они пробудут некоторое время в Мелене, а затем отправятся в Шартр. Принцу Людовику Баварскому было наказано привезти к ним герцога Аквитанского, наследника Венского престола. И хотя полученные известия призывали герцога торопиться, он так устал, что сделал остановку, чтобы поспать несколько часов. На следующий день, едва лишь рассвело, он отправился в Париж, но было слишком поздно — дофин уже отбыл.
Тогда герцог Бургундский, не вылезая из седла, отказавшись от еды и отдыха, дал приказ своим людям следовать за ним и пустил лошадь галопом. Он пересек весь Париж из конца в конец, выехал на дорогу, ведущую к Фонтенбло и между Вильжюир и Корбеем догнал дофина. Молодого принца сопровождали его дядя Людовик Баварский, маркиз Понский, граф Даммартенский, главный стольник короля де Монтегю и множество других сеньоров. По бокам от него в носилках сидели его сестра Жанна и жена монсеньера Бурбонского госпожа де Прео. Герцог Бургундский приблизился к дверцам носилок и, склонив голову перед дофином, умолял его вернуться в Париж: у него-де есть очень важные новости для дофина. Принц Людовик, увидя, что герцог Аквитанский намерен внять мольбам Жана Бургундского, приблизился к герцогу и сказал: