Мессир Томас вошел.
— Монсеньер, — сказал он, поклонившись. — Король требует, чтобы вы без промедления предстали перед ним. Он желает сообщить вам нечто неотложное, в высшей степени касающееся вас обоих.
— Скажите королю, мессир, что я иду следом за вами.
Томас вскочил на коня, пустил его галопом и, проезжая мимо собора Нотр-Дам, обронил:
— Приготовься, Раулле, вот тебе и дичь, — и исчез из виду.
Под навесом послышался легкий шорох, неясные звуки, похожие на бряцание железа, — это рыцари садились на коней; шум вскоре стих, вновь воцарилась тишина.
Однако тишина была нарушена звуками негромкого голоса, доносившегося со стороны улицы Тампль: кто-то напевал балладу Фруассара; спустя миг стал виден и певец, впереди шли двое слуг с факелами в руках, а еще впереди ехали вместе на одной лошади два оруженосца, за певцом следовали два пажа и четверо вооруженных мужчин. Певец был одет в просторное платье из черного Дамаска; он восседал на муле, который шел шагом, и развлекался тем, что подбрасывал в воздух и ловил перчатку.
В нескольких шагах от навеса лошадь оруженосцев заржала, ей, как эхо, ответило ржание другой лошади, стоявшей под навесом.
— Есть тут кто-нибудь? — крикнули оруженосцы; ответа не последовало.
Они коленями сдавили бока лошади, понукая ее, но та взвилась на дыбы, тогда они вонзили в нее шпоры, лошадь дернулась и пустилась вскачь, да так быстро, словно неслась сквозь огонь.
— Держись крепче, Симон, — крикнул певец, забавляясь происходившим, — да скажи королю, что я еду: если ты и дальше поскачешь так, то приедешь раньше меня на добрых четверть часа.
— Это он! — раздалось вдруг из-под навеса, и двадцать всадников устремились по направлению к улице Тампль. Один из них остановился справа от герцога и с криком: «Смерть ему, смерть!» замахнулся на герцога топором, удар пришелся на кисть руки.
Герцог испустил стон.
— Что происходит? Что это значит?! — вскричал он. — Я герцог Орлеанский.
— Это именно то, что нам нужно, — ответил человек, ударивший его, нанося ему второй удар. На этот раз он расколол герцогу череп, вся правая сторона лица была рассечена. Герцог успел лишь охнуть и упал на землю. Однако он еще попытался встать на колени, но на него набросились все разом, нанося ему удары чем попало: кто — шпагой, кто — палицей, кто — кинжалом; паж пытался защитить герцога, но сам, смертельно раненный, упал на него, теперь удары сыпались равно как на хозяина, так и на слугу. Другой паж, которого лишь слегка коснулась шпага, с криком: «На помощь, на помощь!» бросился к лавчонке на улице Роз и спрятался там.