Мимо проходила группа пожилых французских туристов. Бодрый молодой экскурсовод в ярко-красном шелковом платке на шее что-то быстро тараторил. Туристы пялились на оперативников и цокали языками.
— Чего это они?..— нахмурился Любимов.
Среди коллег никто французского не знал, только Семен немного — фразы «Апре ну ле делюж», что означало «После нас хоть потоп», и «Ноблесс оближ», что означало «Положение обязывает»... Ну, плюс еще то, что все знают, из фильма про трех мушкетеров — «а ля герр ком а ля герр» и прочее «пуркуа па?». Но один из понятых оказался полиглотом.
— Он им говорит, что вы члены секты местосвятцев... Что у вас ритуал поклонения местам, в которых произошли какие-то значительные события... Вот на этой скамейке Достоевский якобы придумал сюжет романа «Преступление и наказание». И что, когда не будет свидетелей, вы начнете есть землю,— такой ритуал...
— Что-о? — Любимов грозно поднялся на ноги.
Парень в шарфе быстро увел своих французов.
— Я уже все колени себе стер,— пожаловался Гриша Стрельцов.— Кто мне за брюки заплатит?!
— Еще бы! С таким брюхом,— хохотнул Семен.— «Рвать цветы легко и просто детям маленького роста...»
— Мужчины, это наш шанс,— Любимов вновь опустился на колени.— Ищите и обрящете...
— Университетского образования нам не хватает, —вздохнул Рогов.— Сюда бы следователя Александра Васильевича...
— Чтобы он кверху задницей по Летнему саду ползал?..— усомнился Любимов.
— А ты хочешь, чтобы книзу? — не остался в стороне Семен.
Понятые недоуменно переглянулись. Будет что домашним рассказать: и про секту, и про прокуратуру...
Другую группу, наблюдающую за поисками, составляли три женщины с собачками на поводках. Все дамы были разных комплекций, расцветок и возрастов, а собачки, напротив, очень похожие — маленькие злобные шмакодявки с острыми ушами.
— Вы не в курсе, что они ищут? — спросила первая дама.
— Сама точно не знаю,— ответила вторая,— но я слышала, что пробирку с вирусами разбили. Теперь их собирают.
— А какие вирусы? — испугалась первая.
— То ли чумы, то ли сибирской язвы... — не смогла припомнить первая.
— А может, птичьего гриппа? — насторожилась третья.
— Или коровьего бешенства? — предположила первая.
Собачонки дружно затявкали. Женщины развернулись и быстро пошли к выходу.
В это время Рогову улыбнулась удача. Разгребая гравий под самой скамейкой, он болезненно воскликнул:
— Ай, бляха!
Из небольшой ранки на пальце торчал стеклянный осколок.
— Замри, Вася! Терпи! — Любимов схватил коллегу за руки и повернулся к понятым.— Товарищи, зафиксируйте стеклышко, пока вся кровь не вытекла...