— Опустите его сюда, — ответил пассажир.
— Куда? — не понял кондуктор. — Вы же не почтовый ящик, черт подери!
— Туда, где был пенс, — объяснил пассажир. — Между моих пальцев.
Кондуктор, сам не зная почему, выполнил просьбу пассажира с крайней неохотой. Неподвижность руки заставила его поежиться: то ли она закоченела, то ли была парализована. А поскольку кондуктор стоял на крыше, то и его руки особым теплом не отличались. Заткнуть билет никак не удавалось — он сложился вдвое, смялся. Кондуктор наклонился ниже, потому что в душе был человеком добрым, и двумя руками, одной сверху, а другой снизу, запихнул-таки билет в костистую прорезь.
— Вот, пожалуйста, памятник Вильгельму.
Возможно, пассажиру не понравился этот шутливый намек на его физическое несовершенство, возможно, ему просто хотелось покоя. Во всяком случае, он сказал:
— Больше со мной не разговаривайте.
— Ничего себе разговор! — взвился кондуктор, окончательно выходя из себя. — Да с мумией говорить и то больше проку!
Бормоча что-то про себя, он спустился в недра автобуса.
На остановке на углу Кэррик-стрит собралось довольно много народа. Каждый хотел опередить остальных, но пальма первенства досталась трем женщинам, проникшим в автобус одновременно. Кондуктор распоряжался, перекрывая галдеж:
— Спокойнее, спокойнее, пихаться не надо. Тут не распродажа. Леди, поаккуратнее, очень вас прошу, несчастного старика зашибете.
Через минуту сумятица улеглась, и кондуктор, взявшись за шнур, вспомнил о пассажире наверху, который ехал как раз до Кэррик-стрит. Видно, проморгал свою остановку. Кондуктор явно не жаждал снова вступать в беседу с этим необщительным типом, но доброе начало взяло в нем верх, он поднялся по ступеням, высунулся наружу и прокричал:
— Кэррик-стрит! Кэррик-стрит!
Подвигнуть себя на что-то большее он просто не смог. Но намек не возымел действия; зов его остался без ответа — никто не спустился. Что ж, пробурчал про себя кондуктор, так и не избавившийся от чувства обиды, хочет оставаться наверху, я его стаскивать не буду, пусть он хоть десять раз калека. Автобус тронулся. Наверное, проскользнул мимо меня, решил кондуктор, пока эти «олимпийцы» штурмовали автобус.
В тот же вечер, за пять часов до описанного события, на Кэррик-стрит свернуло такси и подкатило к небольшой гостинице. На улице было пусто. Казалось, она кончается тупиком, на самом же деле в дальнем конце ее тонкой стрелкой пронзала аллея, которая тянулась в сторону Сохо.
— Кажется, все, сэр? — поинтересовался водитель, совершивший несколько ходок между такси и гостиницей.