Виола вышла следом за подругой в холл, где они остановились перед зеркалом, проверяя свой внешний вид. Пен поплелась следом, и мопс тут же попытался увязаться за ней, но леди Гросвенор позвала его обратно.
На тротуаре леди Лигоньер взяла Виолу под руку, и они неторопливо двинулись по улице в сопровождении Пен и одного из лакеев Лео. Их начала обгонять карета, запряженная парой идущих медленной рысью коней.
Внезапно лакей выругался, а Пен зарычала, заставив Виолу резко обернуться. Бывший солдат сражался с навалившимися на него двумя мужчинами во фраках явно не по фигуре. Собака не медля вступила в бой, заставив одного из нападавших от неожиданности разжать руки.
Тут кто-то подхватил ее сзади. Леди Лигоньер пронзительно закричала, цепляясь за подругу. Напавший оттолкнул ее с такой силой, что та упала, и втащил Виолу в карету.
От мужчины, прижавшего ее к сиденью, разило навозом и потом. Одной грязной рукой он стиснул ей запястья с такой силой, что кости захрустели, а другой зажал ей рот.
Крики и ругань усилились, когда карета поехала быстрее. Вскоре призывы о помощи уже стихли в отдалении.
— Купер, миссис Уэдон никуда не денется. Можешь теперь ее отпустить.
Ей перестали зажимать рот и освободили руки. Виола вытерла губы тыльной стороной перчатки, ощущая, что к горлу у нее подступает тошнота.
На мужчине, обладавшем бархатным голосом, фрак сидел просто идеально. Луч света проник сквозь занавешенное окно кареты и упал на него, отразившись от сверкающих пуговиц, и Виола чуть не рассмеялась. Фрак был сшит из синего бархата с желтыми леопардовыми пятнами. Ну и сочетание! Его спокойствие совершенно не соответствовало его поступку — похищению дамы, — говорило о его злонамеренности не менее красноречиво, чем его нелепый наряд, о желании считаться щеголем.
В полутемной карете она смогла разглядеть только то, что этот человек не молод — ему около сорока лет, если не больше. Она была совершенно уверена, что никогда прежде его не видела. Виола отодвинулась в самый угол кареты, не желая прикасаться ни к нему, ни к его слуге.
Паника мешала ей дышать и больно сжимала сердце. В карете совсем не было воздуха — ощущались только вонь конюшни и тяжелый запах мужского одеколона. Она открыла рот, но ее тут же схватили за руку.
Незнакомец улыбнулся — и у нее по всему телу побежали мурашки.
— Я бы не советовал дергаться, миледи. Если вы закричите, Куперу приказано заставить вас замолчать любым способом. Поняли, милочка? Сидите тихо и ведите себя хорошо. Дольше проживете.
* * *
Странная суматоха в холле заставила Лео насторожиться. Что-то громко проговорил дворецкий, а потом дверь резко распахнулась. Его сестра оторвала взгляд от газеты и повернулась к ней.