— Почему?
— Не могу.
— Почему не можешь?!
— Потому. Потому что я беретик где–то потерял. А какой же я писатель без беретика?!
У них, у творческих, всё не как у людей…
Пришлось искать. Обшарили весь чердак. Нашли кепочку кожаную — не то, говорит. Сняли шапочку вязаную со спящего бомжа — шапочкой побрезговал. С третьего захода отыскали беретик, на голову надеже русской словесности нацепили — и домой страдальца повели. А он охает и морщится. Оно и понятно: мужским–то естеством да с трехметровой высоты да верхом–то на перила — мало не покажется.
Дома уложила я дражайшего в постель, а у него сомнения возникли по части мужской состоятельности. И то: я такие травмы на работе не раз видала, после них обычно только несостоятельность оставалась.
Вот муж мой и засомневался. И решил свои способности проверить, меня особо не спросясь. Лично мне довольно скоро стало ясно, что ничего такого важного ненаглядный мой себе не зашиб. Потом пришлось признать, что ему этот полет только на пользу пошел. А к утру мы уже в равном положении оказались: я как будто и сама на те перила с высоты, извините, е*нулась…
Ну, в том смысле, что, простите, приземлилась.
Всем бы мужикам так падать, бабоньки.
Рожденный падать скакать не может
Ну да падать я сама по молодости лет неоднократно падала. Что характерно — иногда так даже с удовольствием. Правда, в основном по делу. То есть по работе.
Нет, конечно, не по основной.
Это сейчас каскадер — профессия серьезная и местами даже уважаемая. А в тридевятом царстве, тридесятом государстве не было у нас такой профессии вообще. В том смысле, что официально не было.
Каскадеры–то, конечно, были. Как правило — отдельные энтузиасты, которые сами себе трюки придумывали, сами их готовили и исполняли. И всё это — в свободное от основной работы время.
При одной такой каскадерской команде я в те времена подвизалась, так сказать, нештатным доктором. Тоже в перерывах между дежурствами. Ну и кое–что из трюков выполняла, если в кадре требовалась женщина. Простенькое что–нибудь такое: могла на заднем плане в постановочной драке поучаствовать, с лестницы а ля Бельмондо в «Чудовище» скатиться, на ходу из машины в машину перелезть, из под колес под визг покрышек выпрыгнуть…
Но тут случилось чудо. Решили всё–таки тогдашние чиновники оформить эту странную профессию официально. То есть в Госреестре прописать.
А раз так, каждый, кто на этот профессиональный статус претендовал, обязан был перед высокой столичной комиссией все свои умения продемонстрировать, подать товар лицом. Вот народ и кинулся со страшной силой тренироваться — автомобильные трюки, рукопашные бои, верховая езда. А под шумок решили и меня поучить высокому искусству вольтижировки — вдруг пригодится!