— Нет. Ничего ужасного. Но это будет неправильно.
— Почему неправильно? — Я знала про акцент, про «топи», про отверженность в обществе. Но это же Ангус! — Почему неправильно?
Мама покачала головой, словно пытаясь подавить подступающие слезы или удержаться и не ударить меня по щеке…
— Потому что так не должно быть! Расы не должны смешиваться. Это… это несправедливо по отношению к детям.
— Ты хочешь сказать, несправедливо, что их дети будут полукровками?
— Нет, дело не в этом.
— Тогда в чем?
— В жизни им придется очень нелегко.
— Но почему?
— Ох, Лаура! Потому что! Потому что люди смотрят на таких сверху вниз. И обходятся с ними жестоко.
— Только плохие люди! — Я страстно желала, чтобы мама как-то утешила меня, дала понять, что уж она-то никогда не будет жестоко обходиться с маленьким ребенком-полукровкой. Она любила детей, особенно маленьких. — Ты не стала бы плохо с ними обращаться! — взмолилась я.
Мама в этот момент обрывала листья со стеблей роз и внезапно застыла. Она плотно сжала веки, словно пытаясь отогнать какую-то картину. Думаю, природная доброта призывала ее стать на мою сторону, но она слишком сжилась со своими предрассудками и была скована традициями, а такие оковы нельзя порвать в одночасье. Мне казалось, что она должна как-то защититься, объясниться, однако, открыв глаза, она просто продолжила составлять букет, вымолвив только:
— Это большая ошибка. Вот и все, что я могу тебе сказать. Особенно с учетом того, что Ангус — сын губернатора провинции.
— А его родители не могут что-то сделать?
Нет, они не смогли. Ангус и его невеста поженились без свидетелей в маленькой незаметной церквушке в бедной части Бараны. Родители Ангуса на церемонию не явились. Молодожены провели медовый месяц на горной станции в Кашмире. По возвращении Ангус уволился из «Айронсайда» и после нескольких неудачных попыток нашел себе скромную должность в фирме, принадлежавшей какому-то трудяге-тамилу. Они с Амитой переехали в маленький домик в районе, удаленном от британских резиденций. Началось их долгое изгнание.
Три года спустя, в 1938 году, они приехали домой. К тому времени Толливеры покинули Индию и навсегда поселились в своем особняке в Корнуолле. Они заметно постарели и отчасти утратили былую светскость. Сэр Генри проводил целые дни, работая над мемуарами и пропалывая цветочные клумбы. Леди Толливер ходила на рынок с корзинкой в руках и играла в маджонг по вечерам. Дейзи Толливер занималась благотворительностью и солировала на скрипке в местном оркестре.
Дорис вышла замуж за Артура Пенфолда; мы с Джесси были подружками невесты — в белых платьях из органди, подпоясанных голубыми ленточками. Тогда-то, на свадьбе, леди Толливер сообщила нам про Ангуса и Амиту.