Королевская процессия во всем великолепии проходила от церкви к церкви и от города к городу по всему герцогству. Английские трофеи казались неистощимыми удивленным зрителям, и те из них, кто нашел повод остаться дома, когда была нужда в их луках и копьях, теперь готовы были, кусая локти, следовать за доблестными соотечественниками. Вильгельм не мешкал в том, чтобы показать цену новых владений: чем больше его людей будет в Англии, тем лучше, поскольку она может оказаться слишком ненадежной. Он провел много тайных совещаний с Ланфранком, который был его главным советником и сторонником вторжения. Священник — государственный деятель кажется чуть ли не более великим, чем воин — государственный деятель. Много свершений того времени произошло по совету Ланфранка, но никто лучше этих двоих не знал, что покорение Англии находилось в начальной стадии, и, когда смолкал шум криков на улицах и звезды светили над Каном, проходили длинные основательные совещания.
Похоже, ни один из городов Нормандии не связан так с теми днями, как Кан. Проходя по его улицам мимо высоких церковных башен и домов под остроконечными крышами, легко вообразить, как возрождается знаменитое старое поколение норманнов, чтобы заселить его рыцарями, священниками и поэтами минувших дней. Можно представить, что герцогиня Матильда, может быть, жива и занимается делами своего аббатства Святой Троицы, своим любимым поселением монахинь. Люди в восхищении воздают ей почести, с любовью глядя на нее, когда она со свитой проходит по улицам. Кан процветает и веселится. "Большой, сильный, полный торговцев различных мастей; богатые горожане, благородные дамы, девушки и прекрасные церкви", — годы спустя напишет о нем г-н Фрассарт. Даже сейчас можно, поддавшись искушению, поверить, что видишь те же поля и сады, дома и слышишь те же колокола, что и Вильгельм Завоеватель, после того как стал королем Англии.
В Байе также сохранилась часть древнего города. Там, где норманны устроили свое главное убежище, — в Руане или в Фалезе можно вызвать историю к жизни. Возможно, именно в то лето в Байе началась работа над знаменитым гобеленом, возможно, группа английских гостей, некоторые из благородных дам, искусных в "английской работе" с тонкой шерстяной пряжей и холстами, была привлечена епископом Одо, чтобы начать этот "документ из шерстяной материи", который, как ничто иное, сохранил историческую правду о завоевании Англии. Одо намеревался украсить им новую церковь, оставив свидетельства собственного участия в великой битве и того, что ей предшествовало — клятва Гарольда, его неверность, право Вильгельма на корону.