Наконец король неохотно дает разрешение освободить Одо вместе с другими государственными преступниками. Он предсказывает, что Одо вновь нарушит спокойствие и станет причиной смерти тысяч людей, и добавляет, что епископ не ведет себя строго и скромно как подобает слуге Господа. В качестве последнего акта милосердия король возвращает земли Бодри, сыну Николая, "потому что тот без разрешения оставил мою службу и отправился в Испанию. Теперь во имя любви к Богу я возвращаю ему все, я не верю, что есть лучший рыцарь в доспехах, чем он. Однако он непостоянен, расточителен и склонен к скитаниям".
Утром восьмого сентября душа великого человека покинула тело… Король, едва дыша, лежал в беспокойном сне, когда начали звонить колокола храма. Он открыл глаза и спросил, который час. Ему ответили, что подошло время заутрени. "Затем, насколько ему позволяли силы, он призвал Господа и Святую Деву Марию и, все еще продолжая говорить, отошел в мир иной, в полном сознании и не исказив своих последних слов".
"Как только король покинул этот мир, многие его слуги, в страшной суете, выносили богатые подвесные украшения, гобелены и многое другое — все, что можно было унести. Прошел целый день, прежде чем тело было положено в гроб, поскольку те, кто был приучен ранее бояться его, теперь оставили его лежать в одиночестве. Однако когда новость распространилась, то длинной процессией стали подходить епископы и бароны. О теле хорошо позаботились, и оно было доставлено в Кан, как ранее велел король. Не было ни одного епископа в провинции, аббата или благородного принца, которые бы не пришли на похороны. Кроме них, было множество монахов, священников и других духовных особ".
Так пишет г-н Вэйс в своем длинном рифмованном рассказе, но он заканчивается не так, как подобает славе Завоевателя. Монахи, поющие псалмы, едва успели установить гроб с телом внутри церкви, как кто-то крикнул: "Пожар!" — и все, за исключением нескольких монахов, которые стояли у гроба, бросились прочь, оставив церковь пустой. Когда они вернулись, служба продолжилась, но как только могила была готова, среди монахов и баронов возникло движение и вперед протиснулся один из вассалов, Аскелин, сын Артура. Он взобрался на камень, чтобы его лучше слышали, и закричал: "Вы, лорды и священники! Вы не похороните Вильгельма на этом месте. Эта церковь Святого Стефана построена на земле, которую он захватил у меня и у моего двора. Он силой забрал ее, и я требую справедливого суда. Я должен отплатить ему за то, что он мне сделал".
"Сказав это, он спустился вниз. Обсуждая сказанное, люди подняли такой шум, что никто ничего не мог слышать. Одни уходили, иные приходили, и все изумлялись, что великий король, который покорил столько земель и захватил столько городов и замков, не может назвать своей даже ту землю, что займет его тело после смерти".