Он усмехнулся:
— Точно?
Ее глаза расширились.
— Но зачем мне предупреждать папарацци?
— Ну, чтобы получить деньги за информацию или попасть на страницы светской хроники. — Алехандро бросил салфетку и встал из-за стола. — В любом случае предупреждаю — мне такая публичность не нравится.
— Ты куда? — спросила Джемайма, чувствуя себя оскорбленной этим новым обвинением.
— Спать. Но сначала загляну к Альфи. Buenas noches, querida[6].
Ее тонкая кожа порозовела, но она воздержалась от комментариев. После их страстных объятий в спальне его уход на ночь в соседнюю комнату был как пощечина. Лишнее напоминание о том, как обманчива видимость. Ни дорогой новый гардероб, ни ужин вдвоем не означали, что им удалось чего-то достичь в их отношениях.
— Я не сообщала папарацци о нашем приезде, — отчеканила она.
— Но кто-то же сообщил! — Непроницаемо темные глаза на смуглом лице с надменно выставленным подбородком встретились с ее взглядом.
— А мне не понравилось, что, не обсудив со мной, ты пригласил няню! — заявила она, решив, что уж на это она имела право.
— Мы поговорим об этом завтра, — сказал Алехандро и вышел из комнаты, оставив ее сидеть перед нетронутым десертом.
* * *
Через несколько минут появилась горничная с тележкой, чтобы убрать со стола, и Джемайма пошла в детскую. Ее сын спокойно спал в своей кроватке. На мгновение она позавидовала выражению безмятежного спокойствия на маленьком детском личике. Новая кроватка, незнакомая комната, много новых лиц и… никаких проблем. У Алехандро не было никаких причин дежурить возле него — их сын крепко спал. Ну а с чего бы ему не спать? Детство ее сына нельзя даже и сравнивать с ее детством, отметившим всю ее дальнейшую жизнь страхом и беспокойством. Мир Альфи был светлым и безоблачным. Все его потребности удовлетворялись. Ему никогда не отказывали в любви. Он никогда не знал насилия или враждебности. И она гордилась этим, ведь ей удалось сделать для него гораздо больше, чем ее родители сделали для нее.
Вернувшись в спальню, Джемайма забралась в постель, включила телевизор и нашла какой-то музыкальный канал.
Она не знала, как много времени прошло, когда се разбудил какой-то звук. Приподнявшись на локте, она тряхнула головой и моргнула — Алехандро щелкнул пультом и выключил телевизор. Ночник все еще горел.
— Должно быть, я заснула, — сонно пробормотала она, думая, что его разбудили звуки телевизора.
Он был в расстегнутых джинсах и босиком. Черпая дорожка волос, спускаясь по животу, исчезала внизу… Ее вдруг бросило в жар.
— Я буду спать сегодня здесь, — сообщил он с холодной враждебностью, словно ожидая, что она будет с ним спорить.