Пейпиво на секунду сумел обернуться и обмер. В дверях стоял оцепеневший околоточный с выпученными глазами, челюсть его безмолвно двигалась. Судорожным движением он сумел вставить в рот свисток и, прежде чем раздавить его зубами, пронзительно свистнуть.
А эрекция, чтоб ей, не пропадала! Шис уже громко и сладострастно стонала, потом начала вскрикивать и извиваться. Мертвой хваткой вцепившись разведчикам в ягодицы, она ерзала, стараясь поглубже надвинуться на члены. Спазм, сводивший половые трубы, слабел, члены толчками продвигались все глубже и глубже и, наконец, их головки соприкоснулись в зачаточной камере. Хлынули потоки половых жидкостей. Шис закричала и забилась, в кровь полосуя ногтями тела Пейпиво и Заврика, но они не чувствовали этого — разрывающее наслаждение пронизывало каждую их клеточку.
Пейпиво сумел оглянуться еще раз. Весь дверной проем занимали вытаращенные глаза и разинутые рты — толпа не в силах была оторваться от открывшегося ей сладкого ужаса.
Наконец пришел в разум и Заврик, и они лихорадочно принялись напяливать одежду, с трудом заталкивая в брюки все еще огромные члены с набухшими красными жилами.
Околоточный только сейчас перестал давиться, выплюнул обломки свистка и взвыл: «Взять!!!». Что тут началось! Били их зверски, что твои ирокезы протестантского миссионера. Будь Заврик даже в нормальном своем виде, а не ослабевший и обалдевший после супероргазма по–сомагански, он бы и то, наверное, не смог бы расшвырять кучу простых рыбаков, до предела возмущенных совершившейся у них на глазах неслыханной мерзостью.
X
Разведчики пришли в сознание в тесной каморке, слабо освещенной тусклой лампочкой. Не нужно было и рассматривать голые облупленные стены, исчерканные надписями, слепые отдушины под потолком и грубые откидные нары. Достаточно было всего лишь один раз вдохнуть спертый воздух, пропитанный знакомым казенным запахом испражнений, дезинфекции, пота и насекомых, чтобы понять — они в тюрьме.
Охая и хватаясь за бока, разведчики вползли на нары. Заврик старательно прятал глаза.
— Шишка, — беззлобно сообщил ему Пейпиво — в тот день, когда ты, наконец, нормально трахнешь кого–нибудь, я пить брошу.
— Мечты Тузика… — так же беззлобно пробурчал Заврик и принялся осматриваться по сторонам.
По м–комам прорезался слабый Кусакин сигнал:
— Эй, братки, это вы или нет? Как вы там?
— Как кур в ощипе. Где мы?
— Все еще в Бахпуке, но за вами скоро приедут.
— Ясно…
— Слушай, кэп, эта местная кутузка… это просто бетонный кубик, в подпол ведут отдушины. Я бы, пожалуй, смог протиснуться.