Карл Густав Маннергейм, сидевший за одним из столов, вспоминал католическое Рождество. Вечером офицеры, решившие сделать своему командиру приятное, преподнесли в подарок набор немецких зажигалок. Все - трофейные. Можно сказать, что за каждую из них солдаты проливали свою кровь. А утром, двадцать шестого декабря, дивизия вновь вступила в бой.
Внезапно трапезу барона Маннергейма прервали.
- Ваше превосходительство, к Вам вестовой, - отдал под козырек Петр Лещенко. Офицер-артиллерист, он пополнил ряды дивизии совсем недавно, но уже успел получить известность и уважение среди низших чинов офицерства за свой потрясающий голос. Многие говорили, что Петру после окончания войны стоит попробовать свои силы и поступить, скажем, в оперу. На это Лещенко лишь отшучивался, и говорил, что подумает над этим, входя с войсками в захваченную Вену. Он не сомневался, что скоро война закончится…
Карл Густав Маннергейм был не настолько уверен в этом. Хотя тоже считал, что полгода или год - и сможет вернуться в свой любимый Петроград.
- Хорошо. Надеюсь, это новости о нашем победном наступлении, - пытался отшутиться барон.
- Разве только оно развернуто Гвардейским морским экипажем, Ваше превосходительство, - поддержал шутку Лещенко.
Маннергейм, услышав, кто к нему явился, поспешил. Было очень любопытно, что тут делает посыльный от Великого князя Кирилла Владимировича Романова: вряд ли кто-то иной решился бы воспользоваться услугами подчиненных контр-адмирала.
В здании, приспособленном под казармы, барона ожидал морской офицер. Молодой, лет тридцати, безусый. Лицо его было широким, розовощеким. Светлые волосы, высокие скулы, мягкие глаза - явный славянин.
Маннергейм на его фоне очень сильно выделялся. Черноволосый, с безукоризненной прической, тонким острым носом-клювом, подбородком с ямочкой, худым лицом. Он был похож на кого угодно, но только не на русского. Но в глубине билось сердце, в котором всегда было место для России и особенно - Петрограда. Карл Густав очень скучал по этому городу, надеясь добиться отпуска этой зимой и поехать в столицу. К тому же его туда гнали слухи, становившиеся день ото дня страшней и темней.
- Ваше превосходительство, у меня для Вас письмо от Великого князя. Изволите ли ознакомиться? - офицер достал из-за отворота мундира тонкий конверт, сложенный вдвое.
- Великий князь не говорил, что побудило его отправить мне письмо? - спросил Маннергейм, принимая протянутый конверт.
- Никак нет, но…
- Хорошо. Надеюсь, Вы еще задержитесь у нас? Позвольте пригласить Вас к столу. Уверен, что Вы проголодались с дороги. А я пока что ознакомлюсь с посланием Великого князя. И еще…- Карл Густав, как это ни странно, слегка замялся. - Вы не могли бы рассказать, как там, в Петрограде?