Бесконечные совещания, курьеры, телеграммы. Дипломаты мечутся по Европе, словно брокеры по биржевой яме в момент обвала. Немецкие „ястребы“ гоняются за Вилли, который сегодня горой стоит за мир, а назавтра, проехав или проплыв за сутки очередную сотню миль, вдруг встает в позу Вильгельма-Завоевателя. Бетман-Гольвег большой войны не хочет, но на маленькую согласен. Фон Плессену на сербов и прочих наплевать — он рвется повоевать с Англией. Немец Мольтке уговаривает австрийца Конрада любое мирное предложение со стороны британцев незамедлительно спускать в унитаз. Штатская штафирка Варнбюлер, этот пройдоха и друг „первого друга кайзера“, что-то там мелет про ржавчину на застоявшейся военной машине. Даже еврей Ратенау заговорил о неизбежности войны!
Все они полагают, что вместо традиционных сентябрьских маневров скоренько проведут показательную молниеносную войну (при этом никто толком не знает, кто и с кем будет воевать), а к середине октября, то бишь к охотничьему сезону, уже сменят гаубицы на двустволки.
А вдоль сербской границы тем временем стоят шесть австрийских корпусов, и дальнобойная артиллерия с форта Землин и дунайских мониторов в любую секунду может открыть огонь прямо по Белграду.
В довершение ко всему, единственный в Австрии противник большой войны и тот укатил в круиз: Фердинанд принял приглашение Вильгельма составить ему компанию в очередной „Северной экспедиции“. Сейчас они пережидают европейскую жару на его „Гогенцоллерне“[72] где-то в прохладных норвежских фиордах. Одна надежда — на яхте эрцгерцогу, может, удастся убедить кайзера не делать резких заявлений.
Учитывая все это, я отчетливо понимал две вещи: во-первых, книгу нужно печатать репринтным способом, поскольку ручной набор текстов, да еще на трех языках, займет непозволительно много времени; во-вторых, издать ее в Германии, Франции, Италии и вообще в любой стране, действия и ошибки которой в будущей войне в этой книге описаны достаточное красочно, очень сомнительно. Вряд ли кто из издателей отважится на подобную авантюру. В рейхе, к примеру, еще хорошо помнят сентябрь восемьдесят восьмого года, когда за „Военный дневник“ Фридриха IV Бисмарк велел арестовать издателя и редактора „Дойче рундшау“. Бедняге, бывшему дипломату и почтенному профессору, пришлось удариться в бега и скрываться (его в конечном счете все равно посадили), а речь-то шла всего лишь об оценке событий 1870–1871 годов, высказанных родным папашей нашего Вилли. Думаю, что аналог 92-й статьи немецкого уголовного кодекса, карающей за разглашение гостайны, есть в кодексах и других стран.