Если Геннадию Петровичу до этого нет дела, то она заберет меня к себе.
Геннадий Петрович ответил, что не желает обсуждать что бы то ни было в таком тоне с посторонними. Не желает, чтобы кто-то вмешивался в его личную жизнь. Мы с ним сами решим, как нам жить и что делать. И в дальнейшем он не считает возможным появление мамы в своем доме.
Мама хлопнула дверью и ушла. Геннадий Петрович был очень раздражен.
Но сказал, что мама в чем-то права. И нужно пересмотреть некоторые сложившиеся формы нашей совместной деятельности.
***
По ритму, в котором приходят Сережины письма, я могу догадываться, что происходит в тундре. Бывает, писем нет целую неделю. Даже две недели. Значит, геологи «ушли на задание». Когда они возвращаются в лагерь, письма приходят почти каждый день, иногда по два письма — если он вдруг забыл вписать какую-нибудь подробность.
Вообще в Сережке, кажется, дремлет этнограф. Надо будет по возвращении предложить ему оформить свои полевые изыскания. Вполне может потянуть на монографию «Особенности родовспоможения у северных народов». С отдельной главой-про еще не освоенные в цивилизованном мире свойства тундровых мхов. Думаю, это будет свежее слово в отечественной науке.
И ведь, небось, пристает со своими расспросами к каждому встречному-поперечному — без всякого стеснения. Будто добытая информация о родах на нартах может сильно на что-то повлиять.
Вчера Геннадий Петрович говорит:
— Ася, письмо на ваше имя уже три дня лежит нераспечатанным. Это неуважение к корреспонденту.
Я написала Сереже, чтобы он посылал письма на адрес Влада.
Оказалось, Сережин дед действительно был этнографом. Довольно известным в своей области человеком. Изучал якутскую обрядовую практику. Поэтому и получил возможность встретиться с Сережиной бабушкой. Она там какое-то время жила в ссылке. Это была его идея, чтобы бабушка в день своей свадьбы надела платье в стиле девятнадцатого века. Ион раздобыл его в театре — выпросил у знакомого директора списанный костюм. Они были веселые люди — несмотря на свою сложную жизнь — и с удовольствием наблюдали вытянутые физиономии случайных свидетелей. Но те, кто давно знал Сережиного деда, удивлялись не этому. Просто загадка какая-то, говорил один его знакомый, почему он не сделал попытки отпраздновать свадьбу в соответствии с якутскими брачными ритуалами.
Людмила Александровна рассказывала и смеялась до слез.
А все волшебные свойства платья бабушка придумала из-за Сережкиных проблем. Из-за его тика. В подростковом возрасте он страшно комплексовал, считал себя уродом. Страдал, что никогда никому не сможет понравиться. И бабушка тогда подарила ему это платье — как воплощенную в ткань надежду. В глубине души она полагала, что никого не обманывает: выполнить все условия, приводящие в действие волшебство, казалось невозможным.