Он положил руки на плечи девушки. И совершил большую ошибку. Потому что в следующее мгновение Маргарет уткнулась ему в грудь, а ее горячие слезы жгли его кожу сквозь рубашку.
С трудом игнорируя внутренний протест, Коуди обнял Маргарет, успокаивающе поглаживая ее по спине. Он не хотел быть ее утешителем, он не хотел вообще быть кем бы то ни было для нее. Он не должен был этого делать. Но он не мог выпустить ее из своих объятий…
В конце концов Маргарет подняла на него мокрые глаза и тяжело вздохнула.
— Пойдем, — пробормотала она, чувствуя себя крайне смущенной.
— Если ты закончила. — Это прозвучало грубо, и Коуди мысленно обругал себя за это. Впрочем, он тут же вспомнил, что должен держаться подальше от Маргарет.
— О, нет. — Она нахмурилась, заметив на дороге уже почти исчезнувший из виду катафалк. — Я должна была ехать в нем. Боюсь… Мне придется попросить тебя подвезти меня до города.
Коуди промолчал. Он не хотел ехать с Маргарет вместе, но отказаться не было возможности. К его фургону, стоящему на обочине дороги, они шли молча.
Он помог ей взобраться на сиденье и захлопнул за ней дверцу с большей силой, чем требовалось. От его взгляда не ускользнуло, что Маргарет немного подалась вперед, как она делала это всегда. Словно она никогда не уезжала… Но должна же она когда-нибудь уехать?
Они проехали уже половину пути, когда Коуди наконец прервал молчание:
— Когда ты уезжаешь?
Она продолжала смотреть на дорогу.
— Сразу, как только это будет возможно, поверь мне.
Коуди переключил скорость, и мотор внезапно заглох, оглушительно чихнув. Он тут же повернул ключ зажигания, резко надавил на педаль, и фургон рванулся вперед. Девушка невольно покосилась на стрелку спидометра, а Коуди облегченно вздохнул — нет, черт возьми, сейчас не время для поломок и остановок. Только не сейчас, когда с ним Маргарет.
— Мне нравится здесь, — проговорила вдруг она, обводя рукой бескрайние луга с одной стороны дороги и колышущиеся на ветру колосья пшеницы и овса — с другой. — Почему ты думаешь, что я мечтаю побыстрее вырваться отсюда?
— Уверен. Убежден, что ты хочешь уехать и заняться тем, чем занимаешься обычно. Что бы это ни было, оно наверняка интереснее для тебя, чем прозябание в этой глуши.
— Тебе интересно, чем я занимаюсь?
— Не очень, я лишь поддерживаю разговор, согласно правилам вежливости. Так чем ты занимаешься?
— Я дизайнер по интерьеру в Чикаго. Мой ответ укладывается в правила вежливости?
— Вполне. Ты хороший дизайнер?
— Да, но таких, как я, сотни. В этом бизнесе сильная конкуренция.
— Как и в разведении буйволов.