– Все течет и изменяется, мой друг, – поник завитой головой светский лев. – Аполлон дал мне ясно понять, что с прошлым пора кончать.
– Когда это он успел? Мы не виделись с тобой чуть больше двух недель. И потом, не думаю, что ты был столь значительной фигурой, чтобы сын Латоны лично занялся твоими делами.
– Перестань язвить, мне и так плохо! Понимаешь, перед отъездом к дяде мне приснился кошмар, будто я одряхлел и умираю один на обезлюдевшей вилле. Кругом пустота, разруха, нет даже никого, чтобы принести завтрак. Это меня так взволновало, что на следующий день я побежал в храм Аполлона и принес в жертву ягненка. Я умолял любимого бога указать мне правильный путь. И случилось чудо! В Остии я познакомился с одной очень перспективной вдовой… Не закатывай глаза! Мне тогда нужны были деньги!
– А теперь не нужны?
– Нужны, но не так!
– Ладно, продолжай. Чем окончился роман с вдовушкой?
– Ничем! В этом было что-то мистическое. Ты сам знаешь, у меня со здоровьем все в порядке, но на всякий случай я, чтобы показать себя с лучшей стороны, принял все, что советовал в таких случаях мужчинам Овидий. Давился растертой желтой ромашкой, настоянной на красном вине, непрерывно жевал белый лук из самого Алкатоя, объелся яйцами, горчицей и гиметтинским медом… И в самый решительный момент у меня прихватило живот, да так сильно, что я три дня пролежал в постели, кушая одни сухарики. Вдова после этого перестала пускать меня даже на порог.
– Ну, это ты просто перестарался. При чем тут Аполлон?
– Я сначала тоже не усмотрел в этом божественного знака. Но пока я валялся в постели, то подумал: «Ну почему мне так не везет? Вот если бы дядюшка помер, оставив мне свое добро, то мне не пришлось бы бегать за каждой девицей в радиусе ста миль от Рима. Я бы попробовал уговорить сенатора, чтобы он отдал мне Луцию без всякого приданого, завел семью и стал достойным своих предков». И что ты думаешь: назавтра дядя переписал свое завещание, и я оказался его единственным наследником, не считая супруги, которая должна получить свои двадцать пять тысяч сестерциев! Представляешь?!
– Действительно знак судьбы! – кивнул головой Север, пораженный до глубины души известием, что его меркантильный друг готов отказаться от приданого ради прекрасных глаз избалованной мужским вниманием патрицианки.
– Вот видишь, и ты со мной согласен! Короче, я примчался в Рим, чтобы сообщить об этом Луции, и тут выясняется, что моя будущая жена опозорила себя и продана папашей в рабство! Я чуть с ума не сошел.
– И что сказал по этому поводу Аполлон?