Кланяясь чуть не до земли, Федрина рассыпался в выражениях верноподданнического счастья по поводу появления высоких гостей.
– Юпитер Всеблагой, – причитал он, – да если бы я знал о вашем визите, божественный Цезарь, я бы приготовил вам достойную встречу…
В этом месте он так свирепо сверкнул глазами на Фламма, что тот, наконец, сообразил, что от него требуется, и отдал приказ сбежавшимся тренерам устроить общее построение.
Раздались сполошные звуки колокола, отмечавшие все события в распорядке дня школы, и из дверей комнатушек посыпались отдыхавшие перед второй тренировкой мужчины и женщины, оправляя одежду и выстраиваясь в аккуратные ряды. Через пару минут все население школы, вытянувшись в струнку, приветствовало гостей.
Окинув взглядом замерших венаторов и бестиариев, Тит благосклонно кивнул дрожащему от страха Федрине:
– Подойди поближе и расскажи, о каком сюрпризе мне говорил недавно Рутилий. Якобы твоя школа готовит зрелище, достойное открытия моего Амфитеатра.
– О, великодушный, – заблеял Федрина, тряся рыхлым животом, – я просто предположил, что римляне, весьма искушенные в венацио, еще не видели, когда женщины дерутся с хищниками.
– Ну почему же не видели? – томно протянул любвеобильный Домициан, пристально рассматривая девичий строй, состоящий как на подбор из одних красавиц. – Женские венацио бывали и раньше.
– Вы совершенно правы, мой господин, – закивал Федрина, безуспешно пытавшийся понять причину столь экстраординарного события, как посещение его небогатой школы самим принцепсом, – но это были одиночки, и они охотились на всяких там ланей и страусов. А я хочу выставить отряд амазонок против волкодавов из Британии.
– Неплохо, – одобрил идею император. – Совсем неплохо. Это и есть твои амазонки?
Они прошли вдоль строя, пожиравшего глазами высоких гостей. Мужчины – венаторы и бестиарии – не сводили глаз с Флавиев – символа власти величайшей Империи, а женщины любовались Севером и Каризианом – первыми красавцами Рима. В другое время сенатор, без сомнения, почувствовал бы себя на вершине блаженства, но сейчас ему было не до красоток. Быстрым взглядом он окинул выстроившихся девиц, высматривая гриву русых волос, но Луции среди них не было.
– Север, – прошептал он трагично, – ее здесь нет! Я умираю!
– Послушайте, ланиста, – бесцеремонно вклинился префект претория в многословный рассказ Федрины о достоинствах его венатрисс. – Насколько я знаю, у вас должна быть новая охотница – некая Луция, дочь сенатора Луция Нумиция. Но я ее не вижу. Где она?
Неожиданно Федрина не то что побледнел, а стал серо-зеленым, точно посыпанная пылью трава.