Голубоглазый Дмитрий Сергеевич задумался, устремив взор куда-то в пространство и, казалось, совсем забыв о собеседнике.
— А что, дети в разные времена разные? — спросил Степанков для поддержания разговора. — Вы действительно считаете, что у Лизы талант, большие способности? — понизил он голос.
Дмитрий Сергеевич очнулся, недоуменно посмотрел на него, словно припоминая, откуда он взялся.
— Да не шепчите, не шепчите, вы. У нашей именинницы, знаете ли, отменный острый слух. Да-с, беру на себя смелость утверждать, что девочка незаурядных способностей. Говорю со всей ответственностью. А вы долго собираетесь спонсировать этот проект? Ведь вы — спонсор? Я правильно угадал? Ха-ха… У вас есть и другие музыкальные проекты?
Степанков чувствовал, что краснеет, чего с ним давно не бывало.
— Я не волшебник, Дмитрий Сергеевич, я только учусь. — Степанков устремился к тарелочке с пирожками…
Виновница торжества заливисто хохотала в кругу детей. Зоя Павловна стояла с бокалом в руке, как на светском рауте, оживленно беседуя с такими же пожилыми дамами. Мила руководила праздником. Свекровь с одобрением поглядывала на нее. Наконец распорядительница подошла и к Владимиру. Теперь он мог рассмотреть ее поближе. Патрицианский профиль, красивая посадка головы, хрупкие пальцы без колец, стройные ноги, остроносые туфли на плоской подошве. Володя понял, что она с ним одного роста. Ей не нужно поднимать голову, чтобы встретиться с ним глазами. И они, ее глаза, были яркими, темно-зелеными, казалось, без дна. Словом, опасно…
— Владимир Иванович, вы попробовали пирожки? Нравится? В ресторане «Пушкин» лучше?
«Когда писатели пишут о глазах, что они глубоки, как омут, — думал Степанков, — то, наверное, как раз и имеют в виду такие вот глаза. Ведь искрятся же…»
И тут он только заметил, что Мила смеется.
— Что же вы молчите? И зачем-то с портфелем по комнате ходите? Или так у вас, крупных бизнесменов и меценатов, положено?
Только тут Степанков заметил, что все еще держит портфель в руках. Конфуз. Как же он ел пирожки-то? Загадка. Ох, Степанков, Степанков… Осторожно, что-то происходит: зеленые глаза, странное поведение портфеля… Пирожки с яйцом и зеленым луком под шампанское. Неспроста все это, неспроста…
— Я унесу его в спальню, — серьезно сказала Мила, хотя в глазах ее прыгали чертики, — там его никто не похитит.
Она взяла портфель. В нем предательски булькнуло. Их взгляды встретились. У нее в глазах снова заплясали озорные чертики.
— Вы угощайтесь, угощайтесь… Свекровь пекла сама, своими руками.
Гости шумели, оживленно разговаривали. Эта публика, очевидно, привыкла к фуршетам.