— Ты уже большой, чтобы понять, что в жизни не все просто и однозначно.
Тут Арсений понял, что дядя уже пьян, по-настоящему пьян.
«Да и я, пожалуй, тоже, — подумал он, — а старик, видимо, налакался еще до этого».
Арсений выпил еще. Вдруг у него закружилась голова, перед глазами все поплыло, нестерпимо захотелось лечь в постель.
— Иди спать, — глухо приказал дядя.
Он послушно поднялся и поплелся на второй этаж, в свою комнату. Едва его голова коснулась подушки, как он тут же заснул. Но поспать ему не удалось, через несколько минут он почувствовал, как кто-то трясет его — над ним нависал дядя. Он почувствовал тяжелый запах перегара и горячее дыхание Михаила Павловича. Тот навалился разом, не успел он и слова сказать, зажал рот, повернул его на бок, схватил так, что мальчик не мог пошевелиться.
Что было потом, он никогда не хотел вспоминать, да и не смог бы, наверное.
Но зато он хорошо помнил, как дядя сидел на полу, у его кровати, курил, стряхивал пепел прямо на пол и как-то горячечно шептал:
— Мне теперь только в петлю или… А ты знаешь, где твоя мама работает? В Центральном бюро переводов. А кто ее туда устроил, знаешь? Я. У меня связи, я все могу. Могу сделать так, что твою маму с работы выгонят и никуда больше не возьмут. А могу сделать так, что ее вообще в тюрьму посадят за спекуляцию валютой, полученной от иностранцев. А тебя в детский дом отправят. Запомни, все ваше благополучие зависит от меня. Просто знай и усвой — есть вещи, о которых не говорят. Если будешь молчать, все у вас будет хорошо, по-прежнему. Да что по-прежнему, даже лучше. Помогу, в институт поступишь, работа будет хорошая…
Арсений лежал без движения, он не мог и пошевелиться, почему-то не смел. Только под утро он захотел в туалет, на ощупь вышел из комнаты и, не зажигая света, спустился. Но выпитое вино дало о себе знать, до кабинки дойти он не сумел — поскользнувшись, повалился в кусты и изрядно изодрал себе лицо. На следующий день его физиономию украшала огромная царапина.
Проснулся он поздно, около двенадцати. Первое время не мог понять, что произошло, потом Арсению вдруг вполне серьезно начало казаться, что ему снился какой-то сон, тошнотворный и омерзительный… Он приподнялся и тут же лег обратно — тело пронзила резкая боль, голова раскалывалась, везде ломило, как будто по нему проехался трактор. Он схватил маленькое зеркальце, стоявшее на тумбочке. На лице красовалась огромная царапина, губа припухла, на руках были синяки. Он вдруг с удивлением обнаружил, что под ним нет простыни, на матраце он заметил маленькое красное пятнышко… И тут же содрогнулся и задрожал — в голове замелькали обрывки воспоминаний. Он прислушался. В доме был какой-то непривычный, посторонний звук. Это голоса, сообразил он, наконец. Судя по всему, внизу дядя разговаривал с кем-то. До этого ни одного постороннего человека Арсений на даче не видел.