— Унижают меня, третируют, топчут… — жалобно сказал Дима, ища поддержки у следователя.
— Я вам сочувствую! — не без сарказма заметил Максим. — И машину у вас угнали! Вы невезучий!
— Это правда! — согласился продавец.
— Почему же вы не спрашиваете о судьбе вашей «Волги»? — жестоко полюбопытствовал Максим.
— Я еще не успел, — неуклюже оправдался Дима. — А есть какие-нибудь новости?
— Нет! — сухо ответил Максим.
— Вы… вы пришли еще что-нибудь узнать?
— Спасибо, я уже узнал.
И следователь покинул помещение.
Диме и правда не везло, вернувшись домой в этот трагический день, он застал у себя Сокол-Кружкина.
— Я погиб! — с порога сообщил Дима. — Меня застукали! — и поведал родичам о визите следователя.
— Тебя посадят! — бодро сказал тесть. — А ты не воруй!
— Вы же у меня в доме! — огрызнулся Дима.
— Твой дом — тюрьма! — расхохотался Сокол-Кружкин.
— Папа! — решительно вмещалась Инна. — Твои казарменные шутки сегодня неуместны!
— Что же делать? Что же делать? — Дима не находил себе места.
— Сухари сушить! — от души посоветовал Семен Васильевич.
— Надо дать следователю в лапу! — внесла предложение практичная Инна.
— Ты сошла с ума! — вздрогнул супруг.
— Надо дать много, и тогда он возьмет! — сказала Инна.
— Молчать! — зашелся Семен Васильевич. — Смирно! Не допущу! Позор!
Инна не позволила ему продолжать:
— С твоими поучениями, папочка, ты лучше бы выступал на рынке!
— Я продаю клубнику, выращенную собственными руками! — Семен Васильевич показал свои натруженные ладони. — А за взятки не то что зятя, родную дочь сотру в порошок!
Дима заплакал. Он плакал оттого, что, как сапер подорвался на мине, что зазря потерял восемьдесят рублей, что надо будет всучить следователю взятку, а это страшно, оттого, что тесть у него мерзавец, и вообще оттого, что плохо быть вором в этой стране!
Сокол-Кружкин с презрением посмотрел на ревущего зятя и сказал, садясь к обеду:
— Ничего! В тюрьме тебя перевоспитают. Лет через десять вернешься другим человеком!..
Дима три дня носил в кармане изрядную сумму, упакованную в конверт с идиллическим рисунком, но не решался идти к следователю. На четвертый день Инна запихнула сопротивляющегося мужа в такси и привезла его к зданию прокуратуры.
Когда Дима поднимался по лестнице, от страха его поташнивало. В коридоре он начал икать и стал двигаться толчками в такт икоте. Он был столь взволнован, что ввалился в кабинет Подберезовикова, не постучав. Встретившись взглядом со следователем, Дима интуитивно осознал, что если он вручит конверт, то уже не выйдет из этого здания без конвоя.