И вдруг случилось самое страшное: Дима лишился дара речи!
— Здравствуйте! — недоуменно сказал Максим, не ожидавший посетителя.
Дима хотел ответить, но не сумел. Он только кивнул.
— Что-то опять случилось? — спросил следователь.
Дима отрицательно помотал головой.
— Что с вами? Вы плохо себя чувствуете?
Дима примитивно кивнул.
Максим налил в стакан воды и протянул немому.
Дима покачал головой. Он по-прежнему не мог вспомнить ни одного слова.
Ситуация стала забавлять Максима.
— Зачем вы пришли?
Ответить на подобный вопрос было чересчур сложной задачей для начинающего мима. Сделать то, ради чего он явился, — достать из кармана конверт и передать следователю — Дима почему-то не хотел. Он застыл как истукан, глупо моргая.
— Знаете, у меня нет времени играть с вами в молчанку! — прикрикнул Максим.
Дима обрадовался. Наконец у него появился предлог уйти, и уйти без вооруженного сопровождения. Он попятился к двери. На выходе, в предчувствии свободы, у него прорезался голос.
— Я пошел… — сказал Дима.
Правда, очутившись в коридоре, бывший немой не пошел, а побежал. Он вылетел на улицу, пронесся мимо жены и скрылся за углом.
Чтобы догнать сбежавшего, Инна снова прибегнула к помощи такси.
— Ну? — зашипела она, перехватив беглеца. — Что ты мчишься? Разве за тобой гонятся? Он взял, да?
— Ты — дура! — первый раз назвал жену ее настоящим именем Дима Семицветов…
Максим Подберезовиков переживал нелегкие дни. Как у всякого одаренного человека, у него было, конечно, чрезмерно развитое чувство самокритики. Он обзывал себя всякими нехорошими словами. Но это не помогало раскрытию преступления. Единственной усладой Подберезовикова оставались те вечера, когда он приходил во Дворец культуры и приобщался к гению Шекспира. Но последние две репетиции были отравлены тем, что не явился партнер Максима — Деточкин.
Подберезовиков направился к нему домой выяснить, в чем дело.
— Я из Народного театра, — представился Максим маме Деточкина.
Антонина Яковлевна встретила его радушно. Она скучала и была рада любому гостю.
— Я очень довольна, что Юра играет в театре. По-моему, у него есть способности. Я ненавижу Юрины командировки! — продолжала мама, как обычно, без всякой связи. — Всегда срывается среди ночи и исчезает. Люба права — тут что-то неладно…
— Кто это — Люба? — едва успел вставить Максим.
— Юрина невеста. Он какой-то несовременный — очень долго за ней ухаживает… Она водит троллейбусы — славная женщина! Они познакомились, когда он пришел ее страховать… Какие у страхового агента могут быть командировки? Почему он возвращается нервный? А на этот раз он заявил Любе, что поедет не в Тбилиси, а еще куда-нибудь. Вы не можете объяснить, что все это означает? Вы кто по профессии?