Процесс длился несколько дней.
Люба и мама опять сидели в первом ряду. У обеих болело сердце. Люба была вынуждена взять отпуск за свой счет. В районной инспекции Госстраха тоже никто не работал. Все сотрудники во главе с Яковом Михайловичем Квочкиным не выходили из зала суда, переживая за сослуживца. Работники прокуратуры вместе с Максимом и Таней явились на процесс, отложив следственные дела. А не пойманные ими преступники вольготно разгуливали на свободе.
Кроме заинтересованных лиц в зале находилось еще немало народу. И оставалось неясным, почему же они не трудятся.
Сокол-Кружкин прервал осенне-полевые работы и тоже торчал здесь вместе с дочерью. Димы с ними не было. Соблюдая семейные правила, Инна оформила мужу доверенность на выступление в суде. И Семицветова, вместе с другими потерпевшими, заперли в комнате для свидетелей. Для них время тянулось особенно медленно. Пеночкин предложил составить «пульку» и достал из кармана две колоды карт. Чтобы забыться, играли по крупной ставке со всеми достижениями преферанса — с «темными, разбойником, со скачками и бомбами». Диме и тут не повезло. Он просадил шестьдесят три рубля.
Прокурор долго и с пристрастием допрашивал Деточкина:
— Кто дал вам право отбирать машины и тем самым подменять собой государство?
— Я не подменял государство, я ему помогал!
— Вы готовили отчет по каждой машине. Значит, вы знали, что вам придется держать ответ?
— Да! — простодушно согласился Деточкин.
И прокурор сразу поймал его:
— Вы понимаете, что этим фактически признаете вину? Когда вы отрицали свою виновность, вы лгали!
— Юра никогда не лжет! — громко запротестовала мама, привстав со своего места.
Судья призвал ее к порядку.
Прокурор впился в Деточкина, как клещ. Он терзал его ехидными вопросами. Он был очень любопытен, этот прокурор. Он во все лез, ему до всего было дело. Он расставлял ловушки, старался сбить с толку. Он имел точную цель: доказать суду, что Деточкин — опасный тип.
Представитель обвинения измучил Юрия Ивановича. Мама и Люба просто возненавидели прокурора, а Максим переживал, что не может прийти другу на помощь.
— Этот малый его упечет! — вслух оценил прокурорскую дотошность Сокол-Кружкин.
Когда суд перешел к допросу потерпевших, положение Деточкина ухудшилось. Свидетели ненавидели Деточкина, и не без оснований. Они клепали на подсудимого, настраивая против него и публику и суд.
Вызванный первым Филипп Картузов упирал на то, что кража его машины — кража со взломом. Надо покопаться в биографии взломщика, может, на его совести лежит еще не один вскрытый сейф?