— Конечно, — отозвался Док из палатки, где он искал второй фонарь.
— Нет, нет, вы непременно отстанете. Лучше сходите кнам домой и расскажите маме, что случилось. Может быть, она захочет, чтобы вы отыскали отца и Ланса. Так что поторопитесь! — сказала Игги, вскочив на пони.
Глядя ей вслед, они видели, как она подгоняла упиравшегося пони, гнала его обратно туда, откуда он только что прискакал.
17. ИГГИ ВЫПОЛНЯЕТ ПОРУЧЕНИЕ
Игги безжалостно подгоняла Наррапса, барабаня пятками по его бокам. В одной руке она держала поводья, в другой — обрывок веревки, заменявший хлыст, а фонарь висел у нее на шее, и свет его ослепительной полосой прорезал ночной мрак впереди.
Она гнала Наррапса через ручьи, овраги, мокрые луга, на которых при свете фонаря иногда можно было разглядеть следы копыт, оставленные пони по пути домой. Легче было ехать по высоким местам, но на камне не было никаких следов, и только знание местности да сноровка помогали Игги находить дорогу. Наконец над эвкалиптами показалась луна, окружающий мир из черного стал серебристо-белым, и все видно было без фонаря.
Наррапс начал уставать. Игги соскочила с него на высоком склоне, чтобы ему легче было взбираться наверх. Через каждые несколько шагов она останавливалась и громко кричала, пробуждая эхо в мертвой тишине леса: «Э-эй, Бадж! Ба-адж! Я иду!» Всякий раз она ждала отклика, но его не было. Казалось, лес, разгневанный ее криками, погружался в еще более глубокое молчание. В воздухе чувствовался запах дыма. Вдыхая его, Игги все больше тревожилась и спешила, громко браня Баджа, чтобы заглушить страх:
— Сколько раз я тебе говорила, Бадж, чтобы ты привязывал его крепко, а потом проверял, не ослабла ли веревка, и стягивал узел еще сильнее! Тебе пора бы знать, что за нрав у этой лошади! Ей ничего не стоит сбросить узду, если ты не…
Игги замолчала и прислушалась. Невдалеке послышался какой-то тихий звук, но она решила, что это летучий опоссум царапнул когтями по коре дерева.
— Бадж! — закричала она опять хриплым от напряжения голосом, потом — снова, уже с отчаянием. Мужество начинало изменять ей, она готова была заплакать от сознания, что в этих диких местах человек так беспомощен. Страх, как дикий зверь, подкрадывался к ней.
Она не нашла бы брата в таком темном лесу, если бы лунный свет не сверкнул вдруг на валявшейся на земле уздечке, превратив ее в кусок блестящего серебра. Удивленная Игги остановила Наррапса и стала водить фонарем вокруг себя. Через мгновение она увидела на земле неподвижного Баджа. Лицо у него было мертвенно-бледно и местами покрыто засохшей кровью.