Он выбрался на место посуше. Кругом, переливаясь радугой красок, благоухали медом луга. Лес и дремлющее у его стены озеро остались далеко позади.
— Да, да, песик, говорил я тебе, что бедняку ветер всегда в лицо. Вот и дом — Агнешка, как пить дать, на пороге стоит. Беги, песик, а то и тебе достанется. Уж она на тебя камня не пожалеет, нет!
Но Агнешки не было дома. Пошла к кузнечихе полоть лен. Отчасти для того, чтобы кузнечиха потом и ей помогла, а больше, чтобы послушать новости. Жили они в стороне, а она была любопытна, все хотела знать. А главное, что и Баниха тоже пришла к кузнечихе.
— Ну, как там? — дипломатически спросила одна из женщин. Но Баниха знала, чего они ждут, и хотела набить себе цену. Поэтому она притворилась, что не слышит, и тщательно вырывала дикую горчицу, выбирая ее среди тонких, бледных стебельков льна.
— Детей-то одних оставили? — хитро, издалека, сторонкой, подобралась Агнешка, поспешая за ней.
— Э, зачем одних… Осталась с ними Анка.
— Так ее Анкой зовут?
— Ну да, Анкой.
— Ну, глядите, люди добрые, на что же это похоже?
В Банихе взыграла гордость хозяйки, приютившей у себя человека. Она выпрямила согнутую надо льном спину.
— А что тут такого, ни на что не похожего? Вежливая, тихонькая, никому не мешает…
— И долго она у вас жить будет?
— А что ж, я ее не гоню. Куда ей идти?
— А откуда она?
Баниха снова помолчала, возясь с корнем лопуха.
— Ишь как вырос… И не вытащишь… Да мне-то что, откуда она? Староста с ней разговаривал, а я и не спрашивала.
По лицам пробежало разочарование.
— Хоть замужняя?
— Не спрашивала. Хотя — кабы была замужняя… А ребенок красивый, здоровенький.
— Что-то ее нигде не видать.
— А чего ей шататься по деревне? Работа и в избе найдется. Обеды учителю готовит.
— Ну? Так он уж не ходит к Стефановичу?
— Зачем ему туда ходить? Дорого, да еще Стефановичиха на старом смальце готовит. Так уж лучше этак.
— Смотрите-ка, она и готовить умеет! Может, кухаркой где служила?
— Может. Я не спрашиваю.
Некоторое время они пололи молча. Земля тонким слоем оседала на руках, кололись стебли вырываемого чертополоха.
— В усадьбу будет ходить на работу, на кухне помогать. Староста уже говорил с управляющим, тот согласился.
— В усадьбу?
— Ага. Только вот поправится еще маленько, а то уж очень слаба.
— Как не быть слабой! А только, люди мои милые, и везет же некоторым… А жить у вас будет?
— А пусть ее живет. Поработает немного, за ребятишками присмотрит. Учитель тоже сколько-нибудь за стряпню платить будет.
Женщины переглянулись. Эта Баниха всегда что-нибудь да отхватит! Взяла в дом бродяжку, вроде одни хлопоты, только и всего. А вот, выходит, что она за эту бродяжку еще и деньги получит. Потому что ни одна из них не сомневалась, что эта Анка, или как ее там, из учителевых денег ничего не увидит. Не зря у Банихи голова на плечах да куча детей на шее.