Макс кивнул:
— Ты очень проницательна.
Состроив в ответ гримасу — ведь ясно, что Макс насмехается, — Хейли пробормотала:
— И все же хотелось бы понять, как Мелинде Мейвелл удается завлекать гостей в свой ашрам. Медом там, что ли, намазано…
— Мед здесь ни при чем. Завлекают гостей не им и даже не бесконечным чтением мантр, а всяким, с позволения сказать, свинством. Если называть вещи своими именами, то само существование ашрама Мелинды Мейвелл — это вызов общественной морали. Правда, Мелинда считает, что мораль существует для плебса, а не для избранных.
Некоторое время Хейли обдумывала услышанное, потом произнесла:
— Если я правильно понимаю, под названием «Цветок любви» скрывается что-то вроде банального борделя?
Макс усмехнулся.
— Насколько мне известно, он не так уж банален. Во всяком случае, Мелинда действительно принимает в ашраме мужей с женами и жен с мужьями. Плюс индийский антураж и все такое…
— Но суть от этого не меняется, верно?
Макс пожал плечами.
— Можно и так сказать…
На несколько мгновений повисло молчание, затем Хейли задумчиво произнесла:
— Все равно здесь что-то нечисто. Хоть убей, не могу поверить, что люди выкладывают бешеные суммы за то, чтобы заняться сексом в непривычной обстановке. В конце концов, можно просто уехать куда-нибудь на время… или придумать еще что-нибудь… Возможно, в ашраме царит особая атмосфера, из-за чего миллионеры и устремляются туда, как осы на мед?
Макс вновь дернул плечом.
— Все может быть. Узнаем, когда окажемся там. Вернее, если окажемся.
Последняя фраза заставила Хейли пристальнее взглянуть на Макса.
— Если? Ты что же, начинаешь понемногу сомневаться в успехе операции?
Макс посмотрел ей в глаза.
— Хочешь начистоту? Я сомневаюсь в тебе.
— Во мне?! Но какие для этого основания?
С губ Макса слетел вздох.
— К сожалению, основания есть. Я опасаюсь, что в самый ответственный момент ты дашь слабину и вся затея пойдет насмарку.
— Какую слабину? — изумленно распахнула ресницы Хейли.
Макс смерил ее взглядом.
— Неужели нужно объяснять? Хотя… Видишь ли, дело в том, что ты как будто боишься меня… Вернее, не меня, — быстро поправился он, заметив, что Хейли собирается возразить, — а тех интимных проявлений, которые мы должны демонстрировать в рамках нашей легенды. Строго говоря, я и сам предпочел бы обойтись без них, но кто же тогда поверит, что мы муж и жена?
Пока Макс говорил, Хейли сидела с опущенными ресницами и чувствовала, что ее щеки заливаются краской. Проклятье, все-таки он заметил, что она чересчур трепетно воспринимает его прикосновения и поцелуи! А сам предпочел бы обойтись без них…