— У меня вопрос. Будут ли повторно проводить штукатурные работы? У меня есть опыт в этой сфере, а у Томаса нет. Если понадобится штукатурить, нам. не обойтись без помощи.
Во взгляде Женевьевы промелькнула паника. Лукас мысленно выругался, потом открыл рот, чтобы ответить, но она покачала головой:
— Я пока не уверена. Вернемся к этому вопросу позже. А сейчас давайте просто сосредоточимся на уборке.
Мужчины кивнули и разбрелись по комнатам. Когда они ушли, Лукас повернулся к ней:
— Удачно выкрутились.
Она посмотрела на него, широко раскрыв глаза:
— Это было все, что я могла придумать. Я ничего не знаю о штукатурных работах.
— Вы знаете, как выглядит гладкая стена. Пойдемте, я покажу вам комнаты, и мы обсудим, какие ремонтные работы следует сделать.
Он провел ее по комнатам, указывая на проблемные зоны, описывая генеральный план уборки и общую картину реконструкции здания.
— Когда ремонт закончится, нужно обеспечить каждой женщине отдельное пространство. В доме также должны быть помещения, где они смогут общаться. В этом доме образуется сообщество или даже, я надеюсь, семья. Пространство должно отражать семейную атмосферу.
Женевьева больше слушала, чем говорила. Она кивнула:
— И я буду за всем этим следить.
У нее был такой голос, будто она собирается упасть в обморок. Лукас нахмурился:
— Я буду работать с вами, хотя мне нужно заниматься бизнесом и другими срочными благотворительными проектами. Нынешний проект в значительной степени будет вашим.
Лукас собирался лишь отслеживать сроки сдачи объекта в эксплуатацию.
— Все в порядке. Я понимаю. — Женевьева резко кивнула.
Они пошли по коридору. Звук их шагов поглощался ковровым покрытием.
В соседней комнате послышался плеск воды и голоса.
— Мисс Патчетт очень приятная, но… неопытная, — говорил Хорхе. — Я надеюсь, она знает, что делает, и не заставит нас совершать ошибки. Я не хочу потерять эту работу.
— Она очень красивая. Ты думаешь, она и мистер Макдауэлл… — Голос Томаса затих.
— Ты идиот. Нет, — сказал Хорхе. — Я работал с мистером Макдауэллом раньше. Он не смешивает бизнес и личную жизнь. Кроме того, она слишком… Ну, я не знаю… Слишком невинная для него. Не его тип. — Он умолк, потом прибавил: — Мы не должны болтать. Они могут услышать. И нас уволят.
Женевьева остановилась как вкопанная и смущенно посмотрела на Лукаса. Внезапно она схватила его за руку и молча потянула обратно. Ее щеки пылали, она глубоко вздохнула.
— Как долго, по-вашему, продлится ремонт? — спросила она громко. Слишком громко. Достаточно громко для того, чтобы ее могли услышать другие люди. Очевидно, она не хотела, чтобы Томас и Хорхе знали, что они невольно подслушали их разговор.