— В общей сложности шесть недель. После этого мы открываем «Дом Энджи», приглашаем жильцов, и я уезжаю из города. Справитесь? — произнес Лукас, подыгрывая ей.
Женевьева повернулась к нему и уверенно заявила:
— Я могу справиться со всем, мистер Макдауэлл! — Ее голос немного дрожал.
Они прошли по коридору мимо комнаты, где работали Томас и Хорхе.
— Я солгала. Хотела сделать вид, будто точно знаю, что делаю… Но я быстро учусь. И скажу вам от чистого сердца, Лукас: возможно, я не в состоянии знать всего, но я не хочу вас разочаровывать и намерена приложить все свои усилия, чтобы выполнить эту работу хорошо.
— Я буду ждать от вас положительного результата, — произнес он, надеясь, что его ожидания оправдаются, и внимательно посмотрел на Женевьеву.
Уставшая, перепачканная и взъерошенная, она выглядела так, будто вот-вот рухнет без сил.
— Давайте я отвезу вас домой, — сказал Лукас. — В конце концов, вы выдержали первый рабочий день, причем не самый легкий.
При этом он лишь задался вопросом, выйдет ли она завтра на работу или улизнет, решив, что такой труд для нее слишком тяжел.
Припарковав автомобиль возле ее дома, Лукас вновь подумал о том, что человек, волею судеб оказавшийся в подобном захолустье, пойдет на все, чтобы выбраться отсюда. Он знал это наверняка. Слишком хорошо знал…
Рот его скривился. Женевьева может просто не выдержать подобной жизни. Ей вообще не следует тут находиться. Мысль об этом застала Лукаса врасплох. Он никогда не позволял себе вовлекать собственные эмоции в отношения с сотрудниками.
— Спасибо, что подвезли. — Женевьева протянула руку к дверце машины, явно чувствуя неловкость.
«Наверное, она не привыкла к молчаливым, хмурым боссам», — подумал он.
— Вы не… вписываетесь в такое место, — неожиданно сказал Лукас и разозлился на самого себя.
К его изумлению, она звонко рассмеялась.
— Я сюда как раз очень даже вписываюсь! — возразила она. — Мы здесь все неудачники.
Она вышла из машины, и он молча последовал за ней.
— Женевьева?
Девушка повернулась, в ее больших глазах застыл знак вопроса.
— Крепче запирайте дверь, — сказал Лукас. — Я не хочу терять руководителя проекта.
Женевьева покраснела и прикусила губу.
«В ее взгляде мелькнула обида? Интригующе…»
— У меня на двери шесть замков, — произнесла она, чуть вздернув подбородок. — Я… Вы действительно не доверяете мне, не так ли?
Он колебался:
— Я нанял вас.
Женевьева кивнула:
— Лишь потому, что я Патчетт.
Он не собирался этого отрицать. И не собирался убеждать, что доверяет ей. Он вообще не был уверен, что поступил правильно, наняв ее. В ее присутствии Лукас переставал доверять самому себе.