Альф стряхнул пепел своей сигареты. Он небрежно сбросил его просто на пол. Пол был грязным. На нем валялись сожженные спички и растоптанные окурки. Внезапно Цадо заметил, что у него все еще была каска на голове. Он смущенно снял ее и разгладил волосы.
- Вы убедились, что они оба мертвы? – поинтересовался Альф. Он присел на край стола и рассматривал Цадо.
Тот ответил исключительно спокойно: - Конечно, господин лейтенант. Я убедился в том, что они мертвы. К сожалению, невозможно будет достать их останки. Вы же знаете, минное поле...
- Я знаю, - перебил его Альф, - это минное поле подвернулось как нельзя кстати, не так ли, Цадо?
- Я не понимаю, господин лейтенант, - сказал он осторожно.
- Да и не нужно, - произнес Альф, - я имею в виду, что не нужно, чтобы вы понимали мои мысли. Но что вы вообще думаете, собственно, о полевых жандармах?
Цадо почувствовал, как на лбу у него появился пот. Он сердился, что снял каску. Альф мог бы увидеть пот. Он решил попробовать сменить тему беседы. Это была попытка ввести Альфа в заблуждение, и он начал это в некоторой степени ловко. Но недостаточно ловко, чтобы на самом деле обвести Альфа вокруг пальца.
Он откровенно сказал: „Я ничего не думаю о полевой жандармерии, господин лейтенант. Я считаю их излишними.
Альф улыбнулся. Он довольно долго благосклонно смотрел на Цадо и сказал: - И эту вашу точку
зрения вы делите, очевидно, с Биндигом. Я прав?
- Я не знаю точно, что думает Биндиг об этом, - сказал осторожно Цадо.
- Но я знаю! - подтвердил ему лейтенант. - И, прежде всего, оба полевых жандарма, которых вы провели, они это точно знают. Скажем вернее: они это знали, потому что мертвец ничего больше не знает. И он ничего больше не может высказать. Он больше не может никому ничего сделать и не может ни о чем распорядиться. У смерти есть свои положительные стороны, если посмотреть на нее вот так.
Цадо вздохнул. Он почувствовал себя немного увереннее в этот момент, так как он теперь знал, на что он мог рассчитывать с Альфом. Он задумчиво произнес: - Это философский вопрос, господин лейтенант. Я почти забыл то немногое из философии, что узнал во время учебы…
- Не говорите так! – поправил его Альф. - Вы только делаете вид, что забыли это. Философия – это то, что не забывают. Это как субстанция, которая входит в кровь. Если кто-то несет ее в себе, то больше не может ее потерять. Все, что человек делает, выросло из этой философии. И у вас тоже. И даже если вы делаете вид, что этого не знаете, Цадо.
- Это возможно, господин лейтенант, - согласился Цадо, - я не очень большой знаток в таких вещах.