— Счастливо тебе! Ну и везучий, — позавидовал Гуков.
— Везучий? Я бы не сказал. На Колыме такие не водятся. Здесь все несчастные, горемыки, подневольные. Столько лет баланду жрать — везучий? Подарил бы я это везение мусорам. Бесплатно. Чтоб от нас отдохнули, — хохотнул ростовский вор. Никто ему не возразил.
— Кто его знает, что есть везение? Иной на воле жизни не рад. Но не найдешь такого, кто в неволе о свободе бы не тосковал. Пока жив человек — ему не угодишь. Бедный о богатстве мечтает. Больной о здоровье. И только мертвый — ни о чем. Видно, он и есть самый везучий? — сказал Могила.
— Ты кого-нибудь из наших если увидишь, привет передавай, — сказал Сенька улыбчиво.
— Передам, если увижу, — пообещал Аслан и присел по традиции перекурить напоследок.
— Бригадиром вместо меня остается Сенька. Помощником ему — Могила. Сыча нельзя. Он скоро вольным будет. На правах вольнонаемного станет заправлять, — сказал Аслан всем.
— Не хотим Сеньку, — зароптали фартовые. Но Аслан цыкнул на них резко, грубо. И законники, обозлившись, ушли, не пожелав проститься с недавним бригадиром. И только Могила, отозвав Аслана в сторону, спросил:
— Ты все равно уедешь. Теперь тебе нас опасаться нечего. Скажи, где Саквояжа закопал?
— Я его не убил. Но и среди живых не ищите больше. К расстрелу приговорен вместе с Гонщиком. В Магадане. Так что могилу его не мне показывать.
— И Гонщик? — переспросил фартовый, бледнея, не веря в услышанное.
— Оба. За что, ты знаешь. И не прикидывайся.
— Тебя убить мало, — прошипел законник и пожелал: — Чтоб тебе всю жизнь баланду хавать, падла! Твоих рук это не миновало. Кентов продал! Заложил лягавым!
— А ты хотел, чтоб меня расстреляли? — сжал Аслан кулаки и пошел на Могилу буром.
Фартовые, как по команде, окружили Аслана, взяли в тесное кольцо. В руках ломики, молотки.
— Эй, фартовые, назад! — рыкнул Сенька и, подскочив вплотную, сказал вполголоса: — Один волос с головы Аслана упадет, ночью всех перережем. Одного Могилу оставлю, чтоб видел, как с его кентами можно управиться. А ну! Кыш отсюда, нечисть!
В это время в помещение вошел старший охраны.
— Что за крик? — увидев фартовых наготове, скомандовал хрипло: — Живо в машину! Все в шизо на две недели! И ты, Могила. Чего губье развесил? Бегом, марш! Авось, на хлебе с водой скорей поумнеешь. Не то, смотрю, жир у вас под хвостами кипит.
Охрана спешно заталкивала законников в дежурную машину.
Аслан наскоро простился с мужиками, настроение было испорчено. Он быстро завел самосвал и поехал в зону, следом за машиной, увозившей фартовых.