На одной из станций передал письмишко для бабки в деревню, чтоб знала, что жив ее молитвами.
Та глазам не верила. Не сама, соседка прочла. Неграмотной была старушка. На радости, что жив внук, домой — как на крыльях полетела. Не расстреляли. Услышал Бог. Значит, и ей помирать нельзя. Дождаться надо. Это ничего, что срок большой дали. Вон и сам Аслан пишет про зачеты. Обещает работать хорошо, чтоб скорей выйти и увидеться с нею. Просит беречь здоровье. Ну как тут не послушаться, коль о добром говорит!
И молилась старушка каждый день. Просила Господа сохранить внука.
Аслан в пути прислушивался к разговорам людей. С ними ему предстояло жить бок о бок долгие годы.
— У меня кент на Колыме пахал. Трассу строил. Будь она проклята, — заледенел взгляд вора. Блеклое лицо его вовсе потускнело, собралось в морщинистую фигу.
— А у меня батя на Колыме остался, — выдохнул мужик-белорус, попавший сюда за кражу двух мешков муки со склада.
— Его за что на Колыму упекли? — поинтересовался молчаливый украинец Павло.
— Та ни за что. Председателю сельсовета морду побил и говном назвал. Оказалось, что если б дома, то ничего бы не было, а коль на работе, то не председателя, а власть оскорбил.
— Едрёна вошь! А какая разница? Если он говно, так он везде такой, хоть дома, хоть на работе, — рассмеялись мужики.
— Я тоже так думал, да только теперь и сам па Колыму загремел…
Аслан поежился. Вспомнил свое. Тот день он не мог восстановить в памяти целиком. Но киоск с разбитыми стеклами стоял перед глазами. Из подсобки он взял лишь пару ящиков водки. На свадьбу друга. Продавец закрыла киоск рано. Хотел утром ей деньги отдать. Но уже ночью за ним пришли. Двое милиционеров. Он их не хотел впускать. Те грозиться стали. Открыл. Сгрёб. Бог силой не обделил. Одного — ударом в челюсть с ног сшиб. Второго — к косяку двери головой припечатал. Обмякшее тело выволок и на землю бросил. Вернувшись в дом, забылся в тяжком, с похмелья, сне.
А едва рассвет заглянул в окна, милицейский наряд нагрянул. Аслана скрутили, связали, увезли. Только на допросах в мрачной тюремной камере узнал, что у одного милиционера сломана челюсть и сотрясение мозга, а у другого — раздроблена височная кость. Умер бедолага, не приходя в сознание…
Аслан смотрел сквозь решетчатое окно. Вон береза у насыпи стынет, раскинув руки, словно всех разом оплакивает, за родню и друзей. Да и есть с чего. Кто миновал места эти, тот потерял удачу. Связавшийся с Севером приобретает многое, отдавая за все в уплату единственное, что нельзя ни купить, ни отнять, ни одолжить — здоровье.