Он смотрел, боясь моргнуть, запоминая малейшее движение, каждую тень на прекрасном лице. Вдыхал её запах, не в силах остановиться. И внезапно понял, что более не сможет жить как прежде — без этого лица, без этих глаз.
— Вам больно, сударь? — Где-то в вышине пропел ангел.
Блаженная улыбка расползлась по лицу Хорста, он часто заморгал, соображая, что должен ответить, но мучения его оказались бесполезны, и вместо ответа он лишь глубоко втянул в себя воздух. И не стал выдыхать, боясь спугнуть видение запахом недавнего возлияния.
— Анна, посмотри за углом, где-то там я видела вывеску лекаря, — скомандовала в сторону прекрасная незнакомка. — А вы, сударь, лежите. И не надо так ворочать глазищами, а то выпадут. И выдохните, выдохните, в конце концов!
Покрасневший Хорст выпустил из груди воздух и сразу стало гораздо легче.
Красавица чуть отодвинулась, смешно наморщив носик, несколько раз махнула перед ним точеной ладошкой. Теперь она стала видна вся, и Хорст снова удивился, до чего совершенные лица иногда удается создавать Господу. На вид ей было лет восемнадцать, может быть, чуть больше.
— А вы чего застыли? — Обратилась прекрасная незнакомка к четверке людей в черном, топтавшихся чуть поодаль на Старой Каменной дороге. — Вы знаете этого человека?
Немного подумав, самый смелый из четырех, тот, кто ещё вчера, сидя на столе Гровеля, обещал купцу вернуться, ответил:
— Да, госпожа. Это Ганс Гровель, купец.
— Вот как? Может быть, вы знаете, где он живет?
— Да, госпожа. Его новый дом на Тевьенском тракте.
— Чудесно! — Красавица отступила от Хорста на шаг, достала из рукава серебряную монету, бросила её к ногам хромого. — Тогда дождитесь лекаря и когда он осмотрит беднягу, отнесите этого…
— Гровеля, госпожа.
— Да, верно, Гровеля. Так вот, отнесите его домой. А я помолюсь за его здоровье. Потом. — Она повернулась и стала удаляться от Хорста.
Он замычал что-то невыразимо-тоскливое, протестуя против такого исхода случайной встречи, попытался подняться на ноги, но не удержался и снова рухнул на булыжную мостовую. А красавица, ни разу не оглянувшись, продолжила свой путь. Хорст ещё видел, как она встретилась с отосланной за лекарем Анной, о чем-то спросила служанку, та стала что-то рассказывать, энергично жестикулируя, как обычно делают уроженцы Оша, и вскоре они обе скрылись за поворотом.
И вот теперь на Хорста по-настоящему навалилась тоска, смешанная с перебродившим соком виноградной лозы и болью от многочисленных ушибов. Он по-мальчишески обиженно несколько раз шмыгнул носом и злобно стукнул кулаком о каменную дорогу, отчего стало ещё больнее, но и как-то спокойнее.