— Долбо…б, это же «новый полк», — пробурчал товарищ прапорщик и мгновенно отключился, досматривая сон.
Объяснив нам, как добраться до казармы, дневальный быстро закрыл дверь КПП и продолжил «давить массу», то бишь спать.
Прежде чем попасть в казарму, нужно было пройти жилищный массив, где жили офицеры и прапорщики со своими семьями. Это несколько пятиэтажных «хрущёвок», дом офицеров и гарнизонный магазин.
Мы шли молча по асфальтированной дороге вдоль пятиэтажек-«хрущёвок». Туман рассеивался, вовсю стрекотали сороки, приветствуя нас. «С новым местом службы, ребята! — наверное говорили они. — Ну и хлебнёте вы здесь горя!»
Вскоре мы подошли к месту своей дислокации. Наша казарма имела мрачный вид. Массивное трехэтажное здание, построенное в 1936 году (об этом свидетельствовали цифры «1936» и красная звезда), украшала статуя И. В. Сталина перед входом. Однако вскоре ее убрали — шел 1988 год, третий год «перестройки». Старые стены казармы многое видели на своем веку. Если бы они умели говорить, они поведали бы не одну печальную историю.
Перед входом в казарму стоял какой-то азиат. Началось бурное братание с Рахимовым и Каримовым. Каримов хоть и был азербайджанцем, но прекрасно понимал, о чём говорят, и его понимали. Азербайджанцы, узбеки, киргизы, казахи, туркмены, таджики были тюрками, прекрасно понимали друг друга, язык у них схож, да к тому же они мусульмане.
Это у нас в России безбожная богоборческая политика приносила свои ужасные плоды. Православие практически растоптали (все мои знакомые и их родители были атеистами), уничтожили. Партийная пропаганда пыталась сделать из нас Иванов, не помнящих своего родства. Коммунистические деятели вообще хотели заменить термин «русский народ» на «советский», а «настоящую» историю страны отмерять с 1917 года.
А многие тюрки в СССР (и не только они) оставались мусульманами, сохраняя свою веру. Многие из них не причисляли себя к серой массе, называемой «советский народ». Еще в учебке один дагестанец рассказывал, как отец заставлял его пять раз в день на коврике молиться Аллаху. А я же был в то время некрещеный и ни разу, к большому сожалению, порога церкви не перешагивал. Ведь религия — это жизненный стержень, который указывает путь и спасает человека в трудную минуту.
В боевом полку несколько таджиков, разоткровенничавшись, без обиняков заявили, что поднимутся по первому зову против неверных, «встанут под зеленное знамя ислама». И это после семидесяти лет советской власти! Какой здесь «новый советский человек», какой интернационализм, о чём нам с детства твердила наша пропаганда? Не удивительно, что так быстро рухнул Советский Союз.