Его товарищем-«подельником» был Кирилл Грибанов (Амурская область). Он мне сразу не понравился. Злой, непорядочный, он был с «гнильцой», постоянно косил то под блатного, то под спортсмена. Когда «закрыли» на «кичу» Олега, он временно прибивался то к нам, то к «корейцам».
Водитель командира части Антон Прибывалко (Приморский край) часто бывал в их каморке. Себя считал «кручёным-верчёным». Любил Антон приврать, как он с дружками до армии наезжал во Владик на своем мотоцикле с разборками. Частенько «борцы» мотались на командирском уазике по своим делам.
Еще одним членом их объединения был борец Дмитрий Коршунов (Красноярский край), перворазрядник по дзюдо. Огромный как медведь, спокойный, ему было все «фиолетово». Любимым развлечением его была отработка бросков над «бандерлогами» (так он называл всех нерусских). Когда он выходил из каптёрки, «бандерлоги» с визгом разбегались в разные стороны. При встрече он всегда обнимал меня своими медвежьими руками, приговаривая: «Как дела, зёма?»
С Гордым и его командой у меня сложились в принципе хорошие отношения. Мы друг другу не мешали. А перед самой моей отправкой домой он пожал мне руку и пожелал счастливого пути.
Беседуя как-то с Олегом, я обратил его внимание на то, как пять азербайджанцев в углу «прессуют» какого-то лоха.
— Чмэр! Я твой глаз е…ль, я твой ухо е…ль, я твой мама е…ль, я твой сестра е…ль! — кричал каптёрщик Омар-оглы. — Иды, мой каптёрка, мой поль, лёхь ванучий!
— Смотри, Олег, — сказал я, — русского бьют, и никому нет дела. А если бы зацепили азера, их сбежалась бы целая толпа.
— Женя, а в случае наезда этот чмырь впряжётся за меня? Он будет где-нибудь гаситься, спасая свою шкуру. Он сам виноват в том, что его там «лошарят».
На это мне нечего было сказать — действительно, всё так выходило.
Кича (губа)
Гарнизонная гауптвахта («кича») была расположена на территории части и представляла собой обнесенное бетонным забором караульное помещение с решетками и несколько камер. На «киче» отбывали наказание солдаты-срочники: беглецы, казарменные хулиганы, самоходчики и другие нарушители воинской дисциплины.
В нашем гарнизоне попасть на гауптвахту было очень легко, отправляли даже за незначительные нарушения (например, за неотдание воинского приветствия). Многие из солдат гарнизона не раз побывали на киче, камеры которой никогда не пустовали.
Наказание гауптвахтой в целом не давало ожидаемого эффекта, дисциплина в гарнизоне оставалась на низком уровне. Тем более что в караул заступали солдаты, которые в любой момент сами могли оказаться в камере, да и побаивались, что отомстят — служили-то все вместе. Короче, бардак был везде и даже на гарнизонной гауптвахте. Как шутили местные острословы, «когда Бог наводил порядок на земле, авиация была в воздухе».