Эти слова и музыка вдруг перенесли меня в совершенно иной мир. Там, где живут красивые девушки, кто-то их любит, даря белые розы; мир, где можно «цивильно» покушать и одеться, заниматься спортом, ездить на своем автомобиле, ходить в рестораны, но самое главное — быть во многом свободным в своем выборе. Там, на гражданке, без меня протекала другая жизнь, проходила без меня. Девушки меня не ждали, не знали, забыли. Взгрустнулось немного, и показалось, что всему миру я безразличен.
Мои мысли прервал вопрос Грибанова:
— Что, нравится? Это новая модная группа.
— Как она называется?
— «Ласковый май».
— Как, как? Ласковый кто?
— Ласковый май.
Так я услышал записи ставшего известным в то время певца Юры Шатунова. Я не знал, что он был уже сверхпопулярен, собирал огромные стадионы зрителей, и тысячи девушек были от него без ума. Эта нехитрая музыка стала тогда для меня символом праздника, свободы, перемен.
Услышав эти мелодии уже на гражданке, я часто вспоминал тот вечер в казарме, серые будни, тоску по дому и огромное желание хоть на миг попасть в тот сказочный (как тогда казалось) для меня мир под названием — гражданка. Я не был дома уже год, и не видать мне отпуска было до самого дембеля. Во всём есть свои плюсы: наверное, побывав дома, больше будешь скучать. А может, я сам себя так успокаивал?
«День рожденья — только раз в году…»
10 ноября 1988 года мне исполнилось 19 лет. Вечером 9 ноября в казарму забежал дневальный с криками: «Тревога, тревога!» В ответ послышалась брань, кто-то запустил сапогом, многие подумали, что это прикол. Но это была не шутка — из Хабаровска прибыла комиссия, чтобы проверить нашу боеготовность.
Постепенно раскачавшись, получив оружие, мы убыли на стоянку самолетов. Там вовсю шла суета. Вскоре начались полеты, продолжавшиеся ночь и почти весь день, было израсходовано огромное количество боеприпасов. Я переворотил тонны металла, очень устал. Так отметил свой день рождения.
У озера Ханка находился наш полигон, туда летали наши штурмовики, где осуществляли бомбометание, стреляли по наземным целям из пушки, выпускали снаряды. Рядом был наблюдательный пункт, где находились офицеры.
Один из молодых летчиков неудачно отбомбился: 100-килограммовая бомба взорвалась рядом с КП. Ударной волной разбило окна, кто-то поранился стеклом. Но, слава Богу, жертв не было. Проверяющий был взбешен. Он долго ругался и был очень недоволен.
Комиссия вскоре уехала, командир полка был наказан, и нам, конечно, досталось. Репрессии, репрессии, но вскоре всё улеглось. День рождения получился на славу.