– Птичка, птичка, – раздался громкий голос из песочницы. Но дамы не обратили на
этот крик никакого внимания. Они не сводили глаз с Вилле.
– Боже мой, – сказала женщина с вязанием в руках.
«Чтото не так», – подумал я и посмотрел на Вилле. Конечно, курточка сидела както
криво, воротник явно мешал ему разговаривать, а руки торчали из рукавов, словно палки.
– У него же куртка надета задом наперед!
Ах, вот в чем дело! Я смутился и бросился расстегивать пуговицы на спине Вилле.
Но у меня ничего не получалось. Одна из женщин любезно пришла мне на помощь. Дама,
сидевшая рядом с ней, захихикала и указала на ботинки Вилле.
– Правый на левой ноге, а левый на правой!
Похоже, Вилле нравилось, что все так суетятся вокруг него. Его поворачивали,
разворачивали, раздевали и одевали снова. Умелые женские руки быстро со всем
справились.
Мне было очень стыдно еще и потому, что я услышал, как одна женщина шепнула
другой:
– Ну и дает эта Сильвия, взяла мужчину в няньки!
Я решил было, что должен чтонибудь сказать в защиту госпожи Сормикас, например:
«Простите меня, я не смог правильно одеть мальчика, но дело в том, что я птица, как
справедливо заметили ваши дети, и живу среди людей всего третий день. Поверьте, за этот
короткий срок невозможно научиться всему».
Но потом я подумал, что разумнее будет промолчать. И тихо сел на край песочницы
неподалеку от Вилле. «Пусть говорят что хотят», – рассуждал я и рисовал кончиком пера
на песке. Все малыши собрались вокруг. Каждый хотел меня погладить или потрогать мой
клюв.
Я спел им песенку про корову:
Очень доброе животное – корова,
Никогда не промычит дурного слова.
Молока всегда и всем дает напиться
И теплом, и хлевом рада поделиться..
Только люди доброты не замечают
И говядиной корову величают.
Променять готовы все богатства вкупе
На густой навар и кости в супе.
Когда мы с Вилле вернулись с прогулки домой, меня ожидала новая проблема:
ребенка надо было накормить. Госпожа Сормикас сказала, что еда для Вилле в
холодильнике и что ее надо только разогреть. Но она забыла сказать, как. Холодильник я
заметил сразу, как только вошел на кухню. Вилле тут же ткнул в него пальцем и сказал:
«Холодиник». Открыть его было нетрудно. Он загадочно жужжал, и от него веяло
холодным арктическим ветром. В холодильнике было много всяких баночек, бутылочек,
фруктов, овощей и еще – о чудо! – две больших рыбины: щука и лещ. От их вида у меня
подкосились лапы. Я с самого утра ничего не ел. Но не осмелился взять их без