говорить о лице) и как он весь сразу осунулся и поник, Эмиль поспешно продолжил:
– Но я могу попробовать.
Пеликан встал и торжественно пожал руку своему будущему учителю. Хотя назвать
это рукопожатием довольно сложно – скорее, это было прикосновение крыла, легкое, как
пух.
– Тогда завтра в пять часов, если вам будет удобно.
– Хорошо, завтра в пять, – повторил Эмиль.
Они расстались у памятника народному поэту.
Алфавит
На следующим день ровно в пять часов вечера Эмиль стоял на восьмом этаже пятого
подъезда перед дверью квартиры пеликана. На дверной табличке было написано:
«Хурулайнен». Эмиль нажал кнопку звонка, и через некоторое время за дверью
послышались шлепающие шаги. «Он, наверное, только что вылез из ванны», – подумал
Эмиль. Пеликан открыл дверь. На нем был коротенький яркокрасный халатик с вышитыми
синими и зелеными павлинами. Ему определенно нравились яркие цвета.
– Проходите, пожалуйста, – вежливо пригласил он.
Эмиль вошел в комнату. Она была немного старомодна – такие Эмиль видел в старых
маминых журналах по дизайну. Книжная стенка темнокрасного цвета с баром в центре,
диванкровать, проигрыватель для пластинок и телевизор. И все же комната выглядела
нежилой.
– Одну минуту, – крикнул пеликан из коридора. – Я только переоденусь. Думаю,
халат не совсем подходит для учебных занятий. Честно говоря, – продолжил он
доверительно, – я почти все время сижу в ванне.
Он внимательно взглянул изпод бровей на мальчика, словно ожидая от него какойто
невероятной реакции на это сообщение.
Но Эмиль кивнул с серьезным видом. Стало ясно, почему комната казалась такой
нежилой.
– Я, видите ли, живу в ванне, – сказал пеликан, повысив голос.
Эмиль почувствовал, что необходимо чтото сказать в ответ, и пробормотал:
– Ну конечно, вам без воды плохо. Вы ведь наверняка родом с побережья.
– С побережья, – вздохнул пеликан, и на глаза ему навернулись слезы.
Он вышел из комнаты, и сквозь журчание воды в ванной было слышно, как он поет
низким хриплым голосом:
Шумит, шумит
морская ширь,
Стемнеет, стихнет на ночь глядя,
И, деток чайки нежно гладя,
Прибрежной галькой
зашуршит…
Пеликан вернулся одетый во фланелевую рубашку и бархатные брюки, от него
приятно пахло лосьоном после бритья, хотя, ясное дело, он никогда в жизни не брил
бороду.
– Теперь за работу, – поторопил он мальчика, и Эмиль достал из портфеля свой
старый букварь.
Буквы в букваре были расположены не по алфавиту, самой первой была буква «У».