— Дождь давно уже должен был пролиться, — заметила я. — А все ленится, отдыхает.
— Правильно делает, — вздохнул Терри. — Нам бы тоже не помешало.
Это верно. Всю ночь мы месили грязь, наткнулись на ужаснейшее зрелище и в итоге так изнемогли, что, едва добравшись до рощицы тополей — какая-никакая тень, — мы не сговариваясь плюхнулись там наземь. Скинули мешки, расселись, привалившись к стволам деревьев, и прикрыли глаза подремать. И хотя говорят, что дурным отдыха нет, а добрые в нем не нуждаются, усталость догнала нас и переехала, словно поезд овцу.
Мне вновь снился Голливуд, тот же самый сон, что в прошлый раз, на плоту, рядом с прахом Мэй Линн, но теперь люди, мимо которых мы проплывали в этом моем сне, не махали нам руками. И хотя выглядели они красиво и нарядно, они воняли так, что могильный червь задохнулся бы. Вонь меня и разбудила.
Когда я открыла глаза, было почти темно. Я-то думала, что проспала всего несколько минут, а уже и день закончился. Я принюхалась к вони и оглянулась на Терри. Он тоже не спал. Я собиралась что-то сказать, но он коснулся меня рукой и тихо шепнул: «Ш-ш-ш». Потом он указал мне — и я посмотрела.
Там, у реки, в угасающем свете мелькала какая-то фигура. Фигура была темная, в шляпе дерби, а на шляпе что-то блестело. Волосы у этого существа были длинные, непослушные, торчали из-под шляпы во все стороны и спускались ему на шею, словно моток медной проволоки. Что-то хлопало его по голове на бегу. Лицо его в сумерках было цвета отполированного красного дерева, политого кровью. Он опирался на палку и высоко вскидывал не по росту широкие и длинные ступни — мне показалось даже на миг, что существо это не человеческого рода. Разумеется, запах подсказал мне, кто это есть: Скунс. Впрочем, был ли Скунс человеком?
Мы сидели замерев, пока Скунс не пробежал мимо и не скрылся за бугром, где тропа вновь шла под уклон к Сабину.
— Тоже мне следопыт, — фыркнула я, едва отдышавшись. — Вот они мы, дрыхнем под деревом, а он нас не заметил.
— Мы выбрали удачное место, — ответил Терри. — В тени ничего не разглядишь. Думаю, в машине ему не понравилось, он нашел себе место поудобнее под открытым небом. Ему это привычнее. Если бы мы не забрались сюда, на верхотуру, сейчас бы наши останки уже расклевывали вороны. Думаю, он пошел по той дороге, на которую его навел констебль Сай: проговорился под пыткой, что мы уплыли по реке. Он и бежит прямиком к реке, ни к чему не присматриваясь, потому что думает, что мы на плоту, и не ищет нас на земле.
— Но рано или поздно он наткнется на след, который мы оставили утром, — сказала я.