Но вот в ущелье вошла последняя группа из шестерых партизан. Поняв, что это арьергард, полковник не стал терять времени, а припал к пулемету и прошелся по ней густой истребительной очередью. Тотчас же открыли огонь еще два пулеметчика, заработали десятки автоматов. Чуть запоздало, но обнаружила себя и засада, притаившаяся у самого шоссе. А, как только уцелевшие партизаны залегли, вниз полетели гранаты. По опыту боев в горах Курбатов знал, что на таких каменных россыпях добрая половина солдат гибнет не столько от осколков гранат, сколько от камней, увеличивающих убойную силу всякого взрыва как минимум в два раза.
Чувствовалось, что бойцы в партизанском отряде подобрались обстрелянные. Они горячечно пытались отбиваться, наладить хоть какую-то оборону, однако с позиций, на которых оказались, какое-то время спасаться от пуль еще можно было, но пытаться поразить сидевших на окрестных вершинах врагов представлялось делом, совершенно бессмысленным.
Как только под взрывами гранат умолк второй пулемет партизан, Курбатов приподнялся и приказал своим бойцам прекратить огонь.
— Переведи, — крикнул он Марио, — что я даю им пять минут, чтобы все уцелевшие поднялись и без оружия отошли ВОН на ту возвышенность у шоссе. В этом их последний шанс.
— Этот русский офицер может помиловать вас… — начал Марио, не очень-то придерживаясь дословности.
Пока итальянец объяснялся со своими соплеменниками, Курбатов приказал Оборотню связаться по рации с Умбартом.
— У вас гам тихо? — спросил он штурмбаннфюрера.
— Стрельба доносится оттуда, куда ушли вы.
— Вы не точны, Умбарт, она доносилась отсюда.
— Согласен. Теперь, вроде бы, затихло.
— Причем надолго. Немедленно выводите колонну из поселка, направив по обе стороны от шоссе боковое охранение, а также организовав мотоциклетный авангард.
— Организуем.
— И еще: реквизируйте у крестьян четыре подводы. Да не забудьте о веревках для пленных. Побольше веревок.
— Вы что, собираетесь перевязать половину Гарибальдийской бригады? — не понял Умбарт.
— Понимаю, успели привыкнуть к тому, что после любой стычки партизаны вяжут ваших корсиканцев.
— Вынужден признать, полковник, что в большинстве случаев так оно и происходило. Воевать на горных дорогах, где за каждой скалой тебя ждет засада, у каждого моста — мина, мы так и не научились.
— Сегодня как раз и появилась такая возможность, штурмбаннфюрер. Учитесь.
— В плен сдалось пятнадцать бойцов. Еще двое пытались схитрить: распластались среди убитых, но их обнаружили и закололи штыками. Курбатов приказал пленным выстроиться над обрывом и не спеша обошел этот скорбный строй. Почти всем мужичкам было за сорок; худосочные, изношенные, на ногах не обувь, а какое-то рванье.