Глядя на этих аборигенов-виноделов и козодоев, не поверишь, что они способны так зверствовать над пленными муссолинистами, как это мне уже не раз описывали. Вешают — так обязательно вверх ногами. Избитых до полусмерти обливают бензином и позволяют спасаться «живыми факелами…»
— Оборотень!
— Я, господин полковник.
— Этого, — указал на самого крепкого из партизан, — сбить с ног и швырнуть вниз на скалы. Да по-эффектнее.
Повторять приказ не понадобилось. Передав рацию кому-то из гладиаторов, Рундич медведем подкатился к рослому партизану, ударом в пах заставил его пригнуться, затем, выхватив за загривок, изо всей силы оглушил ударом в сонную артерию и швырнул вниз.
«Он напоминает мне Тирбаха, — подумал Курбатов. — Жаль, здесь нет барона. Получился бы великолепный дуэт».
Вторую жертву казак выбрал сам. Крестьянин пытался сопротивляться, но Оборотень сбил его ударом головы в живот, захватил так, что ноги оказались зажатыми под мышками и, раскачивая, ударяя головой о камни, попятился к обрыву.
— Третьего всего лишь припугни, попридержи на краю обрыва, на весу, — успел предупредить его Курбатов.
Партизан был ранен в ногу, но всё же рванулся подальше от палача, прямо на штыки конвоиров. Однако Оборотень настиг его, подсек ударом под колено, оглушил и, схватив за шиворот, словно щенка, потащил к обрыву.
— Здесь ведь не весь отряд? — ухватил Курбатов партизана за волосы. — Где еще одна группа?
Марио повторил вопрос.
— Не знаю! Не знаю! — в ужасе завопил партизан.
— Сначала тебе вспорют живот, точно так же, как ты вспарывал его беременной жене коменданта городка Пьеццо. Затем набьют камнями. И только после этого сбросят вниз. Если хочешь жить, объясни нам, где находится еще одна ваша группа.
Напоминание о мученической смерти жены коменданта, о которой Курбатов узнал от крестьян, подействовало на партизана парализующе.
— Но ведь это же не я вспарывал, — пролепетал он, едва сумел обрести голос, — этим занимались другие. Я не палач. Я вообще не был в Пьеццо.
— И это могут подтвердить другие бойцы?
Партизан замялся и низко, покаянно опустил голову.
— Впрочем, — смилостивился над ним Скорцени, — сейчас меня интересует не расправа в Пьеццо, а расположение второй части вашего отряда.
— Она двинулась в сторону монастыря. По зачем — не знаю.
— Чтобы устроить засаду?
— Да-да, чтобы устроить, — теперь партизан готов был подтвердить все, что угодно.
— Сколько там бойцов?
— Около десяти.
— Но среди них и те двое, которые обычно занимались минированием дорог?
— На минирование партизаны всегда ходили вчетвером. Среди них один минер-югослав. Вы не убьете меня?