Проснулся полковник Курбатов на склоне холма, когда солнце поднялось уже настолько высоко, что начало припекать лицо и слепить полуоткрытые глаза.
Еще какое-то время он царственно возлежал посреди небольшого, напоенного запахами цветов луга, распластавшись между двумя кустами жасмина, в идеальном ложе странника и идеальной могиле воина.
Едва придя в себя, полковник заметил, что где-то далеко впереди розоватая лазурь неба сливается с разреженной белесой синевой воды, но, лишь приподнявшись на локте, понял, что прямо перед ним открывается морская бухта.
«Черт возьми, неужели и в самом деле море?» Часть его, окаймленная гористыми берегами, представляла собой удивительно красивую, тихую бухту, в чаще которой виднелось несколько построек, а между ними и поросшими соснами скалистым островком, словно бы высеченная из синевы горизонта и окрашенная белой пеной прибоя, красовалась величественная яхта.
Еще чуть-чуть приподнявшись и опираясь руками о гряду каменной осыпи, Курбатов почти изумленно осмотрел лепестком открывавшуюся посреди залива белую, с красной черепичной крышей трехэтажную виллу, прячущуюся в глубине изумрудной долины, и только теперь с трудом начал припоминать, где они и почему он лежит здесь, посреди горного луга. Он, человек, прошедший от Маньчжурии до Италии, безо всякого преувеличения исходивший полмира… море видел впервые в жизни. Так уж сложилось: попадались реки, озера, но море… море ему не встречалось.
— Господин полковник! Вы ранены, господин полковник! — вдруг услышал он позади себя немецкую речь. — Мы повсюду ищем вас!
Курбатов резко оглянулся и замер: в трех шагах от него, на небольшом пригорке, завалившись спиной на куст, покоилось тело какого-то человека в немецком галифе и в изодранном гражданском пиджаке. Брюшина его была разорвана взрывом, а винтовочный ремень всё еще зависал на конвульсивно согнутой руке. Чуть правее и ниже по склону, уткнувшись лицом в траву, лежал еще один партизан, очевидно, погибший от осколков той же гранаты.
Поднимаясь на ноги, Курбатов видел, как, охватывая его полукольцом, по склону продвигались отличавшиеся своими мундирами курсанты разведшколы и егеря, между которыми чернело и несколько эсэсовских кителей.
— Вы на кого это ведете свое воинство, штурмбаннфюрер?! — узнал он между ними комбата корсиканцев. И даже оглянулся, уж не ощетинился ли позади него штыками взвод партизан.
— Прежде всего, нужно было найти вас, господин полковник. Мы уж подумали, что…