— Это не война, полковник, это великосветское дерь-рьмо! — огласил предгорные склоны оберштурмбаннфюрер Шмидт, двигаясь чуть позади цепи. — Вы так рванулись в атаку, так рас-швырялись гранатами и врезались в группу партизан, что мы уж решили было, что партизаны убили вас или прихватили с собой.
— Слишком тяжелая ноша, — проворчал Курбатов и, переведя взгляд чуть левее, увидел в лощинке еще двоих партизан. Но этих он помнил: одному из них в рукопашной схватке он проломил автоматом череп, другого сбил с ног и, пока тот поднимался, почти мгновенно задушил. Был еще третий, вслед которому он швырнул нож, и был уверен, что попал. Однако тела его поблизости не оказалось. — Я действительно сдуру рванулся в самую их гущу, это так, но что-то не припоминаю, чтобы кто-то из вас, прохиндеев архиерейских, поддержал меня.
— В этом просто не было необходимости, князь, — рассмеялся Умбарт. Он больше всех радовался тому, что Курбатов отыскался живой и невредимый. — Такой рукопашной партизаны за всю жизнь свою не видели. Мы даже стрелять не могли, поскольку вы разметали этих бродяг, протаранили их гурьбу, а потом исчезли за возвышенностью.
— Не старайтесь, всё равно не оправдаетесь, вояки хреновы! — проговорил полковник по-русски.
Но по существу Умбарт был прав: тогда он действительно рассвирепел. Еще вчера утром в предгорьях по ту сторону хребта они наткнулись на партизанскую засаду. Потерь в его отряде не было, поскольку засаду вовремя обнаружило боковое охранение гладиаторов, но колонну пришлось отвести под прикрытие скал и потом несколько часов выкуривать гарибальдийцев из кустарников и ущелий. Уже тогда партизаны поняли, что в этот раз они столкнулись не с обычным армейским подразделением и не с трусливыми гвардейцами Муссолини.
Прорвавшись к миниатюрному городку, Курбатов обнаружил, что небольшой отряд партизан блокирует в городской ратуше десятка два верных дуче солдат и полицейских. Горные бродяги ожидали, что блокированные вот-вот выйдут и сдадутся, а потому, постреливая и попивая вино, не заметили, что в обоймах у них осталось по два-три патрона. Оцепив городок, Курбатов переловил всех уцелевших партизан и, пристыдив осажденных за их трусливое сидение за стенами, отдал им красных на растерзание. После казни он включил солдат и полицейских в свой отряд и в авангарде, как штрафбатовцев, погнал к перевалу.
Узнав, что целью колонны является вилла «Орнезия», лейтенант карабинеров пытался убедить Курбатова, что туда ей не пройти: все окрестные горы забиты партизанами, здесь, неподалеку, сразу две их базы. Однако Курбатова это не остановило. Он заставил Умбарта связаться по рации со своими корсиканцами и двумя отрядами двинуть их на оба партизанских лагеря. А сам разделил отряд на три группы, в каждую из которых, наряду с гладиаторами, были включены егеря, полицейские и итальянские солдаты, и сумел пробиться с ними к пологой вершине хребта. Там отряды разделились на более мелкие группы и, по классическим канонам диверсионной науки, начали снимать посты, нападать на заслоны, создавая при этом видимость полного окружения.